Я решила, что это в каком-то смысле досадно.

– Видно, почувствовал, что вы здесь, – угрюмо ответил Эван. – И возмутился: как это я смею жить дальше, когда его дочь умерла, а он меня проклял.

Я вздохнула.

– Не понимаю, как можно проклясть собственных внуков, – призналась я. – Не хочу понимать.

Ректор усмехнулся, и только теперь я поняла, что он примчался ко мне на выручку босиком и в пижаме. Он тоже это понял, потому что едва уловимо вздрогнул всем телом, словно ему сделалось не по себе.

– Мы же виноваты в том, что Анна умерла. Пит виноват в том, что родился, я – что зачал детей. Джейк просто так, за компанию, – ответил Эван, и на его губах снова зазмеилась неприятная холодная улыбка.

– А знаете, что? – вдруг спросила я. – Кажется, я поняла, почему ваш тесть отправил сюда свое привидение.

Ректор вопросительно поднял бровь.

– И почему же?

– Он испугался! – воскликнула я и даже хлопнула в ладоши от волнения. – Он испугался, что у вас все получится, что вы сбросите проклятие! Поэтому и притащился сюда, чтобы я умерла от страха… он же не ходит в вашу академию?

Улыбка Эвана сделалась мягче, словно я неожиданно заговорила о чем-то очень важном – о чем-то таком, что он давным-давно задвинул куда-то за край мыслей и жизни, чтобы никогда не вынимать.

Потому что это больно. Слишком больно.

– Нет. Не ходит.

– А я подозреваю, что там есть студентки, которые засматриваются на вас. И очень даже не против стать женой ректора.

Улыбка растаяла, будто ее и не было. Эван смотрел на меня тем взглядом, который вымораживает душу до дна, советуя больше не говорить глупостей.

Но он не уходил. По-прежнему сидел в кресле.

– Давайте просто поговорим, – дружески предложила я. – Мы же с вами просто люди, нам обоим нужна помощь, и мы можем помочь.

Ректор вопросительно поднял бровь.

– Хотите сказать, что готовы вот так выйти замуж за человека, которого знаете меньше суток?

– Почему бы нет? Вы ведь не плохой человек.

– Это с чего же вы так решили? – бровь Эвана поднялась еще выше.

– Если бы вы были плохим человеком, то скандал был бы с вами, а не с ректором той, другой академии, – сказала я. – Так что давайте просто помогать друг другу, раз это пока в наших силах.

Эван устало усмехнулся.

– Что ж, – вздохнул он. – Давайте пока спать. И посмотрим, что будем думать обо всем этом утром.

***

– А она не испугается? Вдруг решит, что мы горные тролли?

– Нет, дурик! Мы же зелень оттерли.

Я приоткрыла глаза и в щелочку между веками увидела, как мальчики что-то прикрепляют к двери. Понятно, очередная шалость. Но, кажется, добрая.

Что ж, надо ее поддержать.

Осторожно, стараясь не привлечь внимания ребят, я спрятала голову под одеяло и прогудела из-под него густым громким голосом:

– А кто это там проказит? Дети вин дер Моот?

Мальчишки заорали, и я услышала грохот. Высунувшись из-под одеяла, я увидела, что Пит стоит и рыдает во все горло с перепугу, а Джейк свалился с табуретки.

Над дверью красовалась полоса ткани, на которой было написано: “Привет, Лери!”. Зелень на лицах мальчиков и правда поблекла.

– Фух, Лери, ты нас напугала! – облегченно воскликнул Джейк.

– Мы решили, что это дедушкин призрак, – добавил Пит.

– И часто он вас так пугает? – поинтересовалась я.

Если такая харя, которая открыла пасть надо мной ночью, появляется перед детьми, то старому Брайну вин дер Галтану стоило напинать, как следует.

– Бывает, – нехотя ответил Джейк, а Пит вздохнул и сказал:

– Он говорит, что мама из-за нас умерла…

– Вот ведь старая сволочь! – не выдержала я. Конечно, нельзя так говорить при внуках про их деда, но у меня просто не хватило сил держать рот закрытым.