― И вам доброе утро! – мои губы сложились в милейшую улыбку, такую сладкую, что любая пчела бы прилипла! – Тяжёлая у вас, наверное, была жизнь, раз вы только плохого от всех ожидаете. А я вот размышляю, как отблагодарить вас за гостеприимство.

― Боюсь себе представить, что будет, когда вы придумаете способ.

Брого развернулся и похромал к дому, а я поковыляла следом, стараясь не отстать. Наверняка со стороны мы смотрелись очень гармонично, синхронно переваливаясь с больных ног на здоровые.

― Господин Брого, у вас ужасно запущенный парк. Я могу привести тут всё в порядок, конечно, это потребует времени и кое-каких затрат… Впрочем, если вам больше по душе дикие, лесные пейзажи, мы можем сохранить эту идею и лишь аккуратно подправить и дополнить нынешний вид…

― Мне по душе молчаливые феи, сидящие в своей комнате и завтра уезжающие из поместья навсегда! – перебил он, окончательно уничтожив моё хорошее настроение.

― Жаль, что в вашем окружении таких нет! – заявила я, раньше, чем успела прикусить язык. – И уехать не получится, как видите, я еле хожу, а быть нахлебницей не привыкла.

― И поэтому будете насаждать добро и благодарность, я вас понял, – снова перебил он и свернул на узенькую боковую дорожку, по которой невозможно было идти рядом. Я похромала позади него, разговаривая с широкоплечей, длинной спиной.

― Но должна же я вас как-то отблагодарить! Я садовник, только это и умею.

― Ваше исчезновение из моей жизни будет самой щедрой и желанной благодарностью, – рыкнул он, слегка повернув голову. – И хватит меня преследовать!

― Мне бы не пришлось преследовать, если бы вы не убегали! – я попыталась забежать вбок, чтобы обогнать его, но споткнулась и рухнула на землю, огласив парк диким воплем. Многострадальная лодыжка снова подвернулась. – Вот видите! – взвыла я, растирая выступившие слёзы. – Вы меня так скоро совсем покалечите!

― Не льстите себе! Вы доконаете меня гораздо раньше! – он схватил мою здоровую руку, рванул вверх, вынуждая встать, перекинул через плечо, бурча какие-то то ли ругательства, то ли заклинания, и понёс к дому.

Я болталась на нём, как дурацкая горжетка, пытаясь, одновременно, не потерять шляпку и поправить юбки, которые наверняка были в беспорядке. Жёсткая рука Брого, удерживающая мои бёдра, вызывала непонятное волнение и смущала. Маг захромал сильнее, и теперь я подпрыгивала при каждом его шаге, больно ударяясь животом о твёрдое плечо. Но не сдавалась!

― Господин Брого, но раз вам понадобилась фея, значит, вы планировали заниматься благоустройством сада! Понимаю, я не вызвала у вас доверия, но дайте мне шанс! Я докажу, что вы ошибаетесь на мой счёт! Постараюсь сделать всё с минимальными расходами!

Брого скинул меня на диванчик в прихожей, и пробурчал возникшему, как тень, Ларуку:

― Отнеси нашу фею в комнату, и можешь хоть к кровати приковать, но чтобы больше она тут не шастала!

Стало так обидно! И уверена, лакей выполнил бы поручение хозяина, но, на моё счастье, мамаша Зидди была настороже!

― Отнеси девочку в кухню, сейчас будет завтрак, – тоном, не терпящим возражений, заявила она и смерила суровым взглядом сперва лакея, а потом и хозяина. – Раз вам фея не нужна, так мне на огороде помощь будет кстати, иначе, мы и в этом году овощей не дождёмся! Всё мхом зарастает, я уже устала бороться! – пожаловалась она, обращаясь ко мне.

Маг махнул рукой и в сердцах хлопнул дверью, а Ларук обречённо потащил меня на кухню.

Когда мужчина, очень быстро позавтракав, сбежал, я пристала с расспросами к женщине.