– Лилиан, если позволите… Это должно остаться между нами.

– Обещаю.

– Я был там.

– Ганц?! Расскажите! Прошу! Это очень важно…

Лиля смотрела так, что Ганц понял – не проболтается. И принялся рассказывать:

– Я к тому времени уже лет десять как состоял на королевской службе, даже больше…

Ганц говорил, а перед глазами стояло прошлое.

Тогда он приехал во дворец, чтобы отдать королю ценные бумаги. И как раз выходил из кабинета, когда примчался встрепанный лакей.

– Ваше величество! Они умерли!!!

Это было настолько неслыханно, что Ганц невольно скользнул за штору, секретарь шарахнулся, а король соизволил выглянуть.

– Кто?

– Принц Эдмон! И… граф Иртон!

Эдоард побелел как полотно, изменился в лице – и вылетел из кабинета. И Ганц последовал за ним. Не из пустого любопытства. А хотя…

Да, и из любопытства тоже! Интересно же! Иртона Ганц знал. Знал и старшего принца. И готовился прятаться куда подальше, как только тот станет королем. Жить хотелось…

В Красной гостиной горел камин. Было тепло и уютно. Эта комната вообще была одной из самых спокойных и уединенных во дворце. В башне, на третьем этаже… поставь у лестницы стражника – и не побеспокоят.

Как там оказался лакей? Да элементарно. Принц приказал принести туда хороший ужин на двоих. То есть что бы ни случилось – умирать он не собирался. А сейчас…

Горел огонь. На столе стояла бутыль с вином и два бокала. И в них еще оставалось немного вина. Кстати, когда его влили собаке – та сдохла.

– Яд был в обоих бокалах?

– Да.

– Одинаковый?

Ганц посмотрел на Лилю с удивлением. Как-то этот вопрос никому в голову не пришел. Яд и яд.

– Мне интересно: они отравили друг друга, один отравил обоих или был кто-то еще?

– Кто-то третий? Это вряд ли.

– Почему?

– Потому что в таком случае король не замял бы расследование. Это первое. И второе. Вино принц приказал принести заранее. И отослал слугу. Тот клялся, что бутылка была запечатана. Да и… яд был в бокалах. Это точно.

– Эдмон готовился. Мог он спрятать убийцу?

– Нет. Башня устроена так, что там нет потайных ниш и ходов.

– Точно?

– Сам обследовал потом. Из любопытства.

Лиля кивнула. Ганцу она доверяла. Сказал – нет, значит, точно нет.

– Спрятать там никого нельзя. Пройти мимо стражи?

– Охранников было двое. Никто из них не отлучался. И никто мимо них не проходил.

– Они не покрывали…

– Нет. Их допросили… одним словом – нет.

Лиля кивнула еще раз.

– Остается слуга.

– Зашел и сразу вылетел, как увидел.

– Значит, третьего исключаем.

– Тогда это кто-то из них.

Лиля пожала плечами:

– Такое тоже возможно. Но людям не слишком свойственно убивать себя. Впрочем, это зависит от обстоятельств.

– Выглядели они примерно одинаково. Оба сидели в креслах, оба были спокойны, значит, яд был безболезненный. Их не рвало, даже пены на губах почти не было.

– Если почти – значит, все-таки была? И была у обоих?

– Да. – Ганцу нравилось слушать, как графиня рассуждает. Было в этом что-то уютное, домашнее…

– Одинакового цвета?

– Вроде бы…

– Ничем не пахло?

– Было приоткрыто окно. Ветер… запахи почти не чувствовались.

– Ясненько.

– Король тогда едва не упал…

Эдоард надолго застыл на пороге, не в силах поверить, но потом решился-таки войти. Подошел к другу, затем к сыну, закрыл обоим глаза… Ганц видел слезы на его щеках.

– Припомни, сначала – к другу?

– Да. Оно и неудивительно.

– Почему?

Как оказалось, весь двор знал, что Эдмон конфликтовал с отцом уже лет десять подряд. А то и больше. Вот так получилось. Мальчишка помнил родную мать и совершенно не радовался, что ее заменила какая-то королевская шлюха. А мог Джессимин и похлеще назвать.