– Богат, силен… что ей не так? – растянув губы в глуповатой улыбке, спросил Хедрик.

«Срединные силы! – с ужасом подумал Роман, – бравый парень захмелел с двух кружек пива!»

– Хоть он сорвиголова и от плаваний не откажется, я не против, – сказал трактирщик. – Но не могу же я заставить дочку?!

– Можете, – сказал Роман, – но что из этого получится…

Хозяин корчмы махнул на него рукой и нахмурился.

– Говорит, убежит из города или в петлю залезет. Я же себя убийцей потом чувствовать буду.

– Передай ее слова Барыту, – посоветовал Хедрик.

– А если он озвереет? Изнасилует или убьет ее?

Хедрик задумался. Наступило неловкое молчание. Лишь пламя в масляных светильниках полыхало, как ни в чем не бывало. Роман заскучал. Он откровенно не понимал, зачем Хедрик лезет во все жизненные перипетии малознакомых людей. Ведь кругом одно и тоже – сплошные жалобы при полном безделье. И никакой благодарности. Что движет Хедриком? Скука, любопытство или все-таки человеколюбие?

– Пускай уедет в другой город или найдет мужа, который ее защитит, – подперев руками подбородок, сказал Хедрик.

В дверь настойчиво застучали.

– Какого черта! Ночь на дворе! – прогудел трактирщик, несмотря на забившую его дрожь.

Дверь заходила ходуном – кто-то начал лупить ногой.

– Открывай, – послышался властный голос.

– Барыт, – пролепетал трактирщик, вся бравость мгновенно улетучилась.

– Открывай, иначе прирежу, как только выбью эту гнилую доску, – сказал капитан.

– Хедрик, только не лезь, – горячо зашептал Роман, но воин уже вытащил широкий обоюдоострый клинок.

– Пускай входит, – сказал Хедрик, встав напротив двери.

Роман тяжело вздохнул и поправил ножны. Кинжал он не доставал, предпочитая не лезть на рожон. Современный мир научил анализировать ситуацию, прежде чем бросаться в нее сломя голову на поводу у чувств. Слишком жесток тот мир, покрытый мнимой пленкой всеобщего благополучия.

Трактирщик отодвинул засов и отскочил назад. Дверь открылась так, словно в нее ударили тараном.

Барыт слегка опешил, когда увидел Хедрика и Романа. Похож он был не на капитана речного судна, а на лесного разбойника. Невысокий, поджарый, с косматой головой и бородой в ладонь. В корчме добавился запах старых, погибающих на берегу водорослей. Замешательство Барыта прошло спустя миг.

– А ты кто такой? – ощерившись, спросил капитан. Он и не подумал доставать меч, лишь положил руку на отполированный ладонью эфес. – Ухажер Линоры?

Хедрик покачал головой.

– По-постоялец, – заикаясь, проговорил побелевший от страха трактирщик.

«Чего он так дрожит? – с недоумением подумал Роман. – Тем более этой обезьяне нужна только дочка».

– И зачем ты достал железку? – глумливым голосом поинтересовался Барыт. – Неужто девчонку защищать?

– Ты должен знать, что настоящее уважение и любовь никогда не заработать силой, – пафосно заявил захмелевший Хедрик.

– Рыцарь хренов, – пробормотал Роман.

– Я смотрю, кто-то излишне треплет языком, – зло зыркнув на трактирщика, сказал Барыт.

Хозяин корчмы попятился назад, скамья ударила его под колени, и он смачно бухнулся на дубовое сиденье.

– Парень, я не знаю, кто ты, – пробасил капитан. – Но меч лучше спрячь.

– Я спасаю беззащитных, – с гордостью сказал Хедрик.

Капитан посмотрел на внезапного противника, как на ущербного.

– Я привык драться за добычу. И сейчас моя добыча – Линора, – выхватывая меч, сказал Барыт.

Противники подошли друг к другу на несколько шагов. Меч Барыта был на локоть длиннее клинка Хедрика. Просвистела стальная молния – Роман метнул нож. С такого расстояния даже неумелый бросок был очень опасен. Капитан качнулся в сторону в последний миг, и зашипел от боли. Нож вонзился в плечо. Хедрик сделал выпад и выбил меч из рук Барыта.