– Еще тащить? – поинтересовался он.

Хедрик придирчиво взглянул на огромную кучу хвороста, удовлетворенно кивнул.

– Присаживайся. На ночь должно хватить.

Смрад паленых перьев плавно переходил в запах жареного мяса. Роман с интересом наблюдал за процессом готовки несчастной птахи. Кровавый оттенок постепенно уходил, половинки тушки стали покрываться коричневой корочкой. Зашипели от капель жира угли. Желудки спутников в предвкушении заурчали.

– Как на пикнике, – заметил Роман.

– На чем? – не понял Хедрик.

– Пикник – отдых на природе, – объяснил Факелов.

– По-моему, отдыхать надо в доме, – неуверенно сказал Хедрик. – Вроде готово.

Воин ловко снял половинку тушки ножом и протянул палку со второй частью добычи Роману. Спутники, обжигаясь, начали трапезу. Лопалась зажаренная корочка, капал жир, мелкие кости летели в костер.

Роман чувствовал, что он медленно, но неминуемо, вживается в роль средневекового странника. Еще горло перестало бы болеть по утрам да с оружием научиться обращаться…

– Я краем уха слышал про путь от человека до бога, – прерывая размышления Романа, начал Хедрик. – Что же тебе придется сделать?

– Пройти одиннадцать испытаний.

– Исчерпывающий ответ, – скривив губы, заметил Хедрик.

Роман улыбнулся, вытер ладонью с губ жир.

– Сейчас я выполняю третье – ищу Наставника в Скрытом мире. На следующие семь бог Срединных сил будет намекать.

– Это как? – перебил Хедрик.

Роман на несколько секунд задумался. Потом продолжил:

– Наставник может сказать что-то вроде: «Пятая заповедь Сатаны».

– Тонкий намек, – хмыкнул Хедрик.

– Если нет конкретного задания, а дана заповедь, значит надо ее нарушить.

– Темное обелить, светлое омрачить. Если бы он так намекнул, чтобы ты делал?

– Пятая заповедь гласит: «Сатана олицетворяет месть, а не подставляет после удара другую щеку». Я стал бы думать, кого я больше всего ненавижу и кому хочу отомстить. А испытание… я не должен ему ничего делать.

– Как-то просто получается, – с недоверием сказал Хедрик, подбрасывая хворост в поутихший костер.

– Одиннадцатое испытание я должен пройти сам, без подсказок. И его успешное выполнение зависит оттого, насколько хорошо я исполнил предыдущие задания, – поведал Роман. – Потому, получив такой намек, скорее всего надо стать лучшим другом ненавистного человека. И чтобы он искренне тебя полюбил. Согласись, дружить с ненавистным человеком – настоящее испытание. О пятой заповеди это так, к примеру.

Хедрик покачал головой, потер указательным пальцем подбородок.

– Если ты сделаешь подобное несколько раз, то станешь бесчувственным чудовищем, – с ноткой отвращения проговорил он.

Роман пожал плечами.

– У богов другие чувства. Возможно, надо не только отказаться от человеческих страстей, желаний, эмоций, но и растоптать их, перешагнуть через их трупы.

– Пройдешь десять испытаний, а последнее не сможешь. И твоя жизнь станет адом.

Роман отмахнулся, на губах появилась скептическая ухмылка.

– Человек все переживет. А о последнем испытании я уже начал думать, – сказал Роман, затем спросил испуганно:

– Ты чего так смотришь?

Хедрик хохотнул и шутливым тоном произнес:

– Да думаю, может прямо здесь тебя прирезать, чтоб других не мучил.

– А сам-то как тех двух воинов распотрошил? У меня бы духа не хватило! – воскликнул Роман.

– Надо было бы убить – убил бы. Сильные страсти в тебе: жажда власти и перемен.

Факелов развел руками.

– Мне кажется, что светлые чувства и добрые дела намного сильнее, – перевел тему Хедрик, – потому Срединные силы больший упор делают на темную сторону миров. Так что ждет тебя, мой друг, много грязных дел.