– Чарующе, – отозвался Соан и вытащил из гугл-картинок другое фото. – Ну хорошо, а вот этот?

Софи вновь посмотрела на экран телефона и прищурилась: разочарованное лицо среднего возраста.

– Кто это?

– Из моих коллег.

Она пригляделась.

– Потасканный чуток, не?

– Я не знаю, сколько ему. Знаю, что уже девятнадцать лет пишет диссертацию и все никак не закончит.

Софи присмотрелась еще пристальнее.

– Это перхоть?

– Возможно, просто пыль на экране. Ну слушай, я с этим парнем в одном кабинете сидел весь прошлый год. Он хороший. Да, есть некоторые… трудности с личной гигиеной, но…

Софи вернула телефон.

– Спасибо, не надо. Никаких больше академиков. Хватит с меня очков-аквариумов и сутулых плеч. Мой следующий парень будет жеребцом.

Соан недоверчиво рассмеялся.

– Жеребцом?

– Высоким смуглым красавцем. С нормальной работой.

– Ты где такого найти собираешься – там, наверху?

– “Там, наверху”? – переспросила Софи, весело сверкая глазами.

– Это же наверху, так?

– Да тебе все “наверху”. Все, что к северу от Клэпэма.

– Значит, мой взгляд на мир лондоноцентричен. Ничего не могу с этим поделать. Я тут родился, это мой город и единственное место, где я собираюсь жить. Бристоль был временным помутнением.

– Приезжай ко мне в гости в Бирмингем. Это разует тебе глаза.

– Хорошо, приеду. Но ты мне скажи, какие там мужчины.

– Такие же, как везде, конечно.

– Правда? Я думал, мужчины в Средней Англии помельче.

– Помельче? С чего ты это взял?

– Думал, так Толкин выдумал хоббитов. – Софи разразилась добродушным, но насмешливым хохотом, и Соан загнал себя в угол еще глубже: – Нет, ну серьезно: разве большинство в наше время не считает, что “Властелин колец” – это на самом деле про Бирмингем?

– Связь, очевидно, просматривается. В том месте, которое вроде как вдохновило Толкина, есть музей, на той же улице, где я живу.

– Мельница Сюр-Лох, – невозмутимо произнес Соан.

– Сэрхол, – поправила Софи. – Слушай, приезжай да сам глянь. Это милый город, вот правда.

– Конечно, милый. Земля беспредельной романтики и половых возможностей. В следующий раз приедешь сюда, я вас обоих приглашу на ужин. И тебя, и твоего парня-хоббита.

С этими словами он налил им по последнему бокалу вина, и они провозгласили тост: за Средиземье, за Срединную Англию.

Дуг получил электронное письмо из пресс-службы на Даунинг-стрит, в котором оглашалась прорва новых назначений, и взялся гуглить. Взгляд задержался на фамилии заместителя помощника начальника отдела связей с общественностью нового коалиционного правительства: Найджел Айвз. Был у них в школе мальчик по фамилии Айвз. Тимоти Айвз. И пусть фамилия не редкая, далекие воспоминания она пробудила. Бенджамин как-то раз сказал ему в минуту слабости, несколько лет назад, что принял от Тимоти Айвза запрос на дружбу в фейсбуке и обнаружил, что у Тимоти, среди прочего, есть сын… Не Найджел ли? И это тоже могло оказаться совпадением. Но в любом случае Дуг написал Найджелу, и Найджел ему ответил, и когда они встретились поболтать – не под запись – в кафе рядом со станцией “Темпл”, Найджел первым делом сказал:

– Кажется, вы учились в школе с моим отцом.

– С Тимоти? В “Кинг-Уильямс” в Бирмингеме, в семидесятые?

– Точно. Он вас боялся до ужаса.

– Правда? – проговорил Дуг.

– Был уверен, что вы его презираете.

– Правда? – повторил Дуг и вспомнил, что так оно в самом деле и выходило. Тимоти Айвз был мелким недоростком, и старшие мальчишки в школе – особенно Хардинг – безжалостно его травили, постоянно отправляя на посылки и вымогая разные услуги. – Как он поживает? Чем занимается?