Райан потянулся через стол и накрыл мою руку своей.

– Я позвонил заранее, чтобы убедиться, что у них есть твое любимое бордо. Помни, наш идеальный вечер только начинается.

Когда он поднес мою руку к своим губам, я улыбнулась.

– Каждая деталь имеет значение, – добавил он с милой улыбкой. – Последнее время ты была несколько отстраненной, и сегодня я хочу сделать для тебя все, чтобы тебе понравилось.

Я покрутила на пальце помолвочное кольцо и кивнула. Райан всегда умел «читать» меня, возможно, даже лучше, чем я сама себя понимала.

– С того момента, как я стала делать репортажи о бизнесе в Сиэтле, работа превратилась в настоящий ад, – ответила я. – А теперь нужно обязательно закончить серию статей о площади Пионеров.

Первую из трех опубликовали как раз сегодня. Я не сомневалась, что Райан ее прочитал, но мы договорились не обсуждать все вопросы, в которых наши профессиональные интересы расходятся. Он умный человек и достаточно проницательный, чтобы понимать: стоит ему заговорить о моей статье, как вечер будет непоправимо испорчен, еще не успев начаться.

Райан обошел наше правило и перевел разговор на мнения тех людей, которых не было вместе с нами за этим удобным столиком на двоих.

– Знаешь, многие мои коллеги думают, что следовало бы взорвать дома в этом радиусе из шести кварталов.

Я покачала головой.

– Это ты говоришь или твоя команда по управлению рисками?

– Сложно игнорировать тот факт, что там одни наркоманы, пьяницы и бродяги. Там и пары футов невозможно пройти, чтобы не наступить в человеческие экскременты.

– Что ж, – сказала я, размышляя, перевесит ли удовольствие от доказательства моей правоты романтические планы Райана на этот вечер, – этим людям требуется помощь. Но этим занимается только миссия «Евангелие надежды». В моем понимании жизнеспособность благотворительной организации состоит в том, чтобы хоть как-то облегчить жизнь нуждающихся. Ты не можешь обвинять меня в том, что я хочу, чтобы организация работала.

Подошел сомелье и, откупорив заранее выбранную Райаном бутылку красного вина, разлил вино по бокалам.

– Милая, – нежно произнес Райан, когда я сделала первый глоток, – у тебя самое большое сердце, других таких людей я не знаю. Как я мог бы винить тебя за что бы то ни было?

Я подумала о своих статьях и о том, сколько усилий я приложила к тому, чтобы не позволить эмоциям взять верх над непредвзятой позицией репортера. В первой половине этого дня я взяла интервью у руководителя Миссии, корпулентной дамы по имени Мелисса. Она заглядывала мне в глаза и практически умоляла меня защитить их организацию от тех самых девелоперов, с которыми работал Райан. Застройщики горели желанием построить дорогие многоквартирные дома, заодно согнав с насиженного места сотни бездомных бродяг.

Согласна, площадь Пионеров и ее окрестности – это не самое приятное место в Сиэтле. Снос существующих домов и новое строительство могло бы вдохнуть свежую жизнь в эти улицы. Но Райан нарисовал слишком мрачную картину места, которое я любила много лет назад и люблю до сих пор. Любой неравнодушный к судьбам других людей человек поймет, что новая застройка этих кварталов приведет не только к закрытию миссии «Евангелие надежды», но и к уничтожению тысяч дешевых квартир и двух приютов для бездомных. Таким образом, интересы девелоперов, многим из которых Райан помогал осуществлять финансовые вложения, противоречили интересам города Сиэтла.

– Думаю, мне просто нравится это место, именно такое, как сейчас, – сказала я. – В этих кварталах ощущается старый Сиэтл. Понимаю, у него неприглядный вид. Но там живут много людей.