– У меня тулуп овчинный, – продемонстрировал отворот он. – В нём можно на снегу спать. Ты ко мне про погоду погутарить пришёл?

– Если бы, – усмехнулся я и присел на скамейку.

– А вот на холодном зря сидишь, от этого болезни нехорошие случаются.

– К Всеволоду схожу, – отмахнулся я.

– Ну, как знаешь, – улыбнулся священник и уселся рядом. – Что там у тебя?

– Баал объявился, – начал я издалека. – Мы как раз с лесом домой шли, он нас прямо на дороге остановил. Здоровый стал… Кажется, он даже время остановил.

– Снова о ключе спрашивал?

– Нет, он всё знает, – покачал головой я. – И про род мой, и про то, как границу разрушить. Я думаю, он всегда знал, просто ждал, когда я всё вспомню. Это ведь так работает?

– И что ты ему ответил?

– На хуй послал, – честно признался я, а затем поймал на себе строгий взгляд священника. – Ой, простите…

– Бог простит, – кивнул отец Владимир и перекрестил меня. – А вообще правильно, что послал. Туда ему и дорога.

– Сложно всё… – Я почесал переносицу. – В общем, тут такое дело… Ультиматум он нам выдвинул. И срок на размышления дал месяц.

– Ишь ты, месяц, – усмехнулся он. – А иначе что?

– Умрём все, болезненно и мучительно.

– Ну, пока ничего нового ты мне не поведал.

– Вот сейчас как раз самое интересное. Не он нам угрожает, а наше наследие.

– Это как так?

– Да вы не перебивайте… – огрызнулся я и тут же смутился, но священник не отреагировал, продолжал смотреть на меня добрым открытым взглядом. – Там с атомными электростанциями беда. Реакторы вроде как автоматика заглушила, а старые, отработавшие своё стержни в бассейнах хранятся. Я, конечно, не инженер, но, как я понял, там что-то с системой охлаждения не так, и всё это дерьмо уже кипеть начало. Ладно бы случай был единичным, мы бы ещё как-то смогли на это повлиять, но такое по всему миру происходит. Неизвестно, когда и где первый взрыв случится. В общем, Баал пообещал эту проблему решить, если я границы открою… Ну, вы поняли.

– М-да, вопрос и в правду серьёзный. Так чего ты с ним ко мне пришёл, его следует на совет вынести.

– Да там эти… рязанские. Валерич их по всему кремлю с экскурсией таскает. И чего он перед ними расшаркивается?

– Так знамо чего, – улыбнулся отец Владимир. – Они камни на обмен привезли, торговать, стало быть, собираются.

– О как? – удивлённо уставился на собеседника я. – И много привезли?

– Выходит, достаточно, раз Сашка перед ними распинается.

– Как бы нам эта торговля боком не вышла, он им всю нашу оборону засветил. Придётся завтра всё по новой планировать.

– Мелочи это, – отмахнулся священник. – А камни те могут реальные жизни спасти.

– Это да, – вздохнул я. – Так что мне делать-то?

– Обожди пока, никому про это не рассказывай. Я вечером с матушкой поговорю, авось, решение какое найдётся. Передадим информацию предкам, глядишь, чего и подскажут.

– Не верю я в них. Точнее, в то, что они делать что-то станут. Опять отфутболят, сошлются на законы о невмешательстве, и будем мы сами всё дерьмо расхлёбывать. Я до Исая второй день достучаться не могу.

– Правила не просто так придумали, и ты не хуже меня это знаешь, иначе на Валерича бы не злился.

– Это другое…

– Нет, Серёж, то же самое. Просто там тебя это не касается, оттого и другим кажется.

– Я ещё это… друга старого встретил, – замялся я. – Точнее, он сам ко мне пришёл. Мы как раз на делянке, периметр держали.

– Ты спрашивай, что хотел.

– Да сложно там всё, – вздохнул я и отвёл взгляд, – Он из парней моих… Мы ведь с ними огонь и воду, понимаете? Почти пятьдесят боевых выходов, а в тот раз… Нас свои же атаковали. Можно сказать, в спину ударили. Шанс у нас связистом в отряде был. В общем, все полегли, я один остался. А генерал тот в лицо мне смеялся, сука… Надо было этого мудака завалить.