– А как же кофе? – спросила Элька ласково и тихо. Она где-то читала, что именно так нужно разговаривать с шизофрениками.

– Сейчас! – хлопнул себя по лбу заглядевшийся на процесс приготовления Никита и вскочил со стула. Тут же захлопотал рядом с ней у плиты.

Может, и не маньяк? Элька косила на него своими огромными глазищами и ничего не понимала.

Слишком загадочным был этот брюнет. Раньше она никогда не сталкивалась так близко с «золотой молодежью», хотя «молодежью» его можно назвать с натяжкой. Скорее всего, он ей ровесник. Ой, нет, она сталкивалась! Прошлым летом ездила у деда в деревне на велосипеде и налетела на джип. Или джип на нее налетел. Вряд ли, машина стояла на обочине. Ее хозяин приехал к соседям деда. Услышал стук, выскочил, кричал, бегал вокруг велосипеда… Странно, насколько ей не везет с транспортными средствами. Впрочем, если бы она носила очки или контактные линзы, то видела бы гораздо лучше. Но и те, и другие стоят денег. А у нее сейчас – крыша. Вот и брюнета она видит немного расплывчато. Возится, кофе варит. Может, он не такой уж плохой парень? Не стоит обольщаться. Для чего же он тогда завез ее сюда, в свои апартаменты, другим словом это обширное пространство не назовешь? Элька терялась в догадках, но продолжала накрывать стол, вытаскивая из холодильника все, что там нашла.

У Скороходовой была одна странная особенность. Если ей мужчина нравился и она надеялась на взаимность, то дрожала перед ним, как осиновый листок на холодном ветру. Хотелось быть самой-самой, чтобы он обратил на нее внимание и продолжил знакомство. Но если надежда на взаимность полностью отсутствовала, то Элька вела себя гораздо спокойнее: коленки не подгибались, руки не дрожали, язык не заплетался. Или заплетался, но только в самом начале. Теперь уже нет.

Но не потому, что Румянцев ей резко разонравился. Чем больше она его узнавала, тем приятнее становилось общение с ним. Если, конечно, выбросить из головы глупые мысли о маньяках и прочей нечисти. Она осознавала уровень пропасти, их разделявшей, и не верила в нормальное развитие дальнейших отношений. Безусловно, она отработает за порчу автомобиля. Но не более того. А здорово было бы выйти замуж за олигарха! Правда, скорее всего, не совсем нормального в ее случае.

– Кушать подано, садимся жрать, пожалуйста! – с довольным видом сообщил Румянцев, процитировав слова незадачливого героя из своего любимого кинофильма.

Он хотел выглядеть более-менее общительным и простым. Ведь как ни крути, а ему придется жениться на этой девице. Раз он дал слово, придется. Если бы он высказывался наедине с собой! Но наедине с собой отчего-то хочется молчать. А Лаврентьев не даст ему спуску. Он видел эту сироту, сам усаживал ее в автомобиль. Странно, что он еще не позвонил и не узнал, сделал ли Никита ей предложение руки и сердца. Румянцев усмехнулся. Он как раз это сделал. Правда, девица странно отреагировала. Сопротивляться не стала. А могла бы ради приличия. Ясно, что все они хотят замуж, но не до такой же степени. Анжелика вот мурыжила его целых три дня! Никита уже собрался смириться с тем, что ему не повезло, хотя именно сейчас он знает, что повезло бы! Внезапно она сама позвонила и двойным голосом, под аккомпанемент Стелы, сказала, как хорошо к нему относится. И согласилась, дура!

Сирота ела с большим аппетитом. Можно было подумать, что отбивные она видит первый раз в своей обездоленной жизни. Орудовать ножом у нее получалось из рук вон плохо. Умеет обращаться с вилкой, и то хорошо. Никита с опасением уставился на Эльку в тот момент, когда она взяла чашку с дымящимся кофе. Если Белоснежка сейчас начнет прихлебывать, то он ее убьет! Вот здесь без комментариев! Румянцев терпеть не мог причмокивания и прихлебывания. А еще и бессмысленный стук чайной ложкой о стенки бокала при размешивании напитка. Не терпел, и точка.