Эффект стаи даёт чувство превосходство.

Мне ли не знать.

Зверя внутри надо было уважить.

Я сумку скинул, ногой отстранил и пошёл к ним. Голову наклонил, чтобы страшнее выглядеть. Глаза не сверкали, если бы загорелись, обосралась бы гопота.

Я нелицеприятный тип в половине оборота.

У человека не бывает такой реакции как у оборотня. И быть не должно. Поэтому два удара – два бойца легли на асфальт. Третий попятился.

— Мужик ты чё? — растерялся он.

У этого имелся нож, но он не рискнул его достать.

Я занёс ногу и вовремя остановился.

Протектор со стальными шипами навис над плечом одного из парней, не упав.

Кости мог повредить.

— Извиняюсь, — прошептал я, отошёл и сумку свою поднял. — Вы это… Осторожней с незнакомцами.

Скулили, ныли, поднимались.

Я дальше пошёл.

Из темноты на трассу, освещённую высокими фонарями. Со свистом пролетали машины. Дул арктический ветерок, принося запах жжёной резины.

На обочинах невысокие чахлые деревья и кустарники, которые качались на ветру, тенями своими зловещими радуя зверя внутри меня. Самое оно, чем ужаснее местечко в мире людей, тем оборотню приятней.

Остановка автобуса на трассе частично из железа, видимо из стекла в этом районе только окна в проезжающих машинах. Бетонная урна и бетонная скамейка. Обычно остановки расположены в удобных местах, где есть пешеходные переходы или какие-то общественные места. Но эта стояла в диком поле и дойти до неё со станции техобслуживания ещё нужно постараться. Поэтому у нас мужики все на машинах. Предлагали обычно подвезти, но я обязан ездить в общественном транспорте. Чтобы человеческую часть от волчьей отделить окончательно. Общение, столкновение с людьми очень мне нужны.

Хорошо, что я кости не сломал человеку.

Эта остановка не обозначена табличками или знаками. Если не выйти вперёд, автобус не остановится.

Кроме меня никого не оказалось.

Мой автобус подъехал, но я не сел в него.

Предчувствие выдавало картину, что минут через десять будет тот транспорт, куда надо забраться.

Постоял, не мёрз, хотя не жарко, поглядывал по сторонам.

— «Мы кого ловим? Волков? А свою упустим».

Прикинул, задумался, глядя на звёздное небо. Даже небосклон, урбанизированный над городом, опалён заревом тысячи огней.

Никого я не упущу.

Не про меня это.

Едут волки в автобусе. Они ищут поддержку. Моя самка меня не ищет, но я знаю, где её сегодня встречу.

Всё сходилось, чего ещё надо колдуну, только предсказывать своё ближайшее будущее.

Запрыгнул в переднюю дверь остановившегося автобуса.

В салоне располагались ряды мягких сидений, с новой обивкой, что совершенно дико казалось на фоне непрезентабельной остановки, которую я только что покинул.

А ещё салон оснащен системой кондиционирования воздуха, горячий поток поддувал мне под пальто и грел яйца. Это междугородний автобус.

Значит, издалека за мной волки приехали.

Несколько человек спали, другие смотрели на экран телевизора, что повешен над кабиной водителя. Под потолком бегущая строка сообщала о температуре, времени и крутила рекламу.

Я вдохнул полной грудью запахи.

— «Диоскор Дорофеевич, ну нах!» — заныл в голове волк. — «Давай не будем общаться».

Было поздно, дверь за мной закрылась, меня заметили.

***

О, да! Я кровавый адский альфа, иногда даже неадекватный. Я мужик-то нестерпимый. Колдун, имя которого боятся другие племена.

И у меня колени дрожали, когда я её видел.

Только натянуть идиотскую улыбочку осталось, когда по салону двигался в самый конец автобуса, где сидела, на вид юная, рыжая девица.

Она старше меня. Это Людмила Се́ргеевна Сечень. Ебать, баба страшная. Это внешне в мире людей двадцать с хвостом можно дать, на самом деле хищница искушённая.