– Хм, – ухмыльнулся муж, – конечно знаю. Стоит мне только дать волю коллегам на совещании, и всё – вопросы начинают сыпаться, как из рога изобилия. Если их не остановить, можно часами говорить и самое удивительное, что чем дольше отвечаешь, тем больше вопросов появляется, – он откинулся на спинку кресла и поинтересовался: – с дочерью уже поговорила?

– Да, – ответила она – не стала скандалить, ругаться. Зачем? Если ты уже с ней пообщался. Пришлось рассказать ей с чем связаны твои переживания. Надеюсь, теперь она поймет, что ее необдуманные поступки могут привести к трагедии и что ее поведение вредит тебе.

Ее домашний шелковый костюм оливкового цвета удачно гармонировал с зелеными глазами и темными локонами, а на ноге ритмично покачивалась полуснятая атласная туфелька, отделанная лебяжьим пухом.

– Вредит не то слово, – вздохнул супруг, – весь город гудит, как осиное гнездо. Все шушукаются за спиной, а в глаза улыбаются.

Александр Владимирович встал и направился к небольшому холодильнику, что стоял у окна. Он открыл дверцу и выудил из него бутылку боржоми.

– Хочешь минералочки? – спросил муж.

– С удовольствием, – вяло улыбнулась она, – я знаю, у тебя здесь есть аспирин. Дай мне таблетку, как раз запью его. Что-то сегодня целый день голова болит и сердце давит, наверное, от всех этих переживаний.

Супруг прихватил из шкафа пару стаканов и, подойдя к столу, разлил пузырящийся напиток. Достал из ящика упаковку с лекарством, подал его жене вместе с минералкой и вернулся на прежнее место. Осушив сразу полстакана газировки, он довольно крякнул, вытер рот тыльной стороной ладони и сообщил очередную новость:

– Завтра рано утром улетаю в Москву.

– Надолго? – тут же последовал вопрос.

– Надеюсь, туда и обратно. Ну а там, как пойдет, это уже не от меня зависит. После обеда совещание в министерстве финансов, потом встреча с одним бизнесменом, и, если ничего не поменяется, то сразу назад. Послезавтра надо быть здесь, дел по горло, да и очередная комиссия приедет из центра.

Ольга Юрьевна тяжело вздохнула. Ох и нелегкое это дело – быть женой высокопоставленного чиновника. Мужа видишь только утром за завтраком и, если повезет, вечером за ужином. Но такое счастье случается не каждый день. Она с ностальгией вспоминала те времена, когда он был простым мастером на заводе. Да, денег катастрофически не хватало, жилья своего не было, проблем и забот хоть отбавляй, но зато они были свободны.

Взгляд Александра Владимировича упал на дипломат. Он так и не закончил разбираться с документами, которые подготовили для него помощники, к тому же еще нужно почту проверить. Он ждал письмо от того бизнесмена, с которым ему предстояло встретиться в столице.

– Оль, не волнуйся, все будет хорошо. Вот завтра слетаю в Москву и все наладится. Там и мероприятие не за горами, а когда оно закончится, все встанет на свои места, – успокоил он и попросил: – ты пока сообрази что-нибудь перекусить, а мне тут еще нужно кое-что сделать. Зови Вику, все вместе поужинаем, а заодно и пообщаемся перед командировкой.

Супруга кивнула и поднялась с дивана.

– Ждем тебя в столовой, – сказала она, прежде чем покинуть кабинет.

В этот раз семейный ужин проходил в теплой дружеской атмосфере. Отец был в приподнятом настроении, которое передавалось жене и дочери. Родители шутили, как обычно, вспоминая забавные истории из своей жизни и детства Виктории…

Водитель и машины сопровождения ждали Александра Владимировича возле дома в шесть часов утра. Конечно же, дочь не вышла провожать отца, встать в такое время для нее было сродни катастрофе. Но как же потом она жалела об этом. За все годы учебы в школе девчонка с трудом переносила ранние подъемы, по своей натуре она была совой. Да и как она могла быть жаворонком, если вела ночной образ жизни и зачастую спать ложилась далеко за полночь. В ее голове не укладывалось, как люди могут изо дня в день вставать ни свет ни заря и ехать на работу за тридевять земель на общественном транспорте. Ее родители тоже вставали рано, но в случае с отцом, она понимала, ради должности и власти можно потерпеть и ранние подъемы, и поздние возвращения домой, и постоянные командировки. В старших классах девушка стала все чаще и чаще пропускать первые уроки, просто потому, что ей лень было вставать, а в одиннадцатом так и вовсе перестала на них ходить. Учителя делали вид, что так и надо, никому не хотелось вступать в конфликт с дочерью губернатора. Мать поначалу билась, пытаясь вразумить ее, а когда устала бороться, махнула рукой. Ольге Юрьевне было тяжело «воевать» с дочерью, та пользовалась безоговорочной поддержкой отца. Он всегда становился на её сторону и находил ей массу оправданий. Стоило только жене завести с ним разговор о недопустимом отношении дочери к учебе, он тут же выходил из себя: