* Кухня, церковь, дети (нем.)
** роковая женщина (фр.)
* «Алиса в Стране Чудес», имя Алиса в английском произношении звучит как Элис.
** «Ворпальный меч он в руку взял…» (буквальный перевод строки из стихотворения «Бармаглот», «Алиса в Зазеркалье»).
3. Глава 3
Ясь безмятежно сопел. Эля покачала головой – вот уж действительно, ни пушками не разбудишь, ни дверными колотушками – и включив ночник, торопливо принялась собирать разбросанную по ковру одежду. Перевела горестный взгляд со вспоротой молнии на джинсах на разрезанный пополам лифчик. Тоже мне, женщина-вамп, «матная харя»! Дорого обходится богатый сексуальный опыт! Совместными усилиями новоявленные любовники прикончили ее и без того небогатый гардероб. Блейзер еще в прошлый раз порвался, теперь и джинсам хана, свитер неизвестно как будет выглядеть, когда высохнет… А лифчик? Это ж последний приличный лифчик, теперь не то что одеться, даже раздеться не во что!
Эля размотала с себя полотенце, потянулась к халату и отдернула руку. Позорный, весь в не отстирывающихся пятнах от постоянной готовки! Тяжко вздохнула и набросила на себя шубку. В конце концов, что с Александром сошло, то и для Бена сгодится. Перекинула полотенце через плечо, сгребла в охапку испорченные вещи и направилась в ванную.
Голый Цви занимался тем же делом, что и она – бродил между ванной и кухней, понуро собирая свои вещи. Ничего, ему все-таки получше – вымокшие в душе пиджак и рубашку можно просушить, а брюки так вообще в порядке, разве что запылились немного. Эля бросила ему полотенце:
- Хоть прикройся, вдруг опять кто вылезет, - проворчала она, отбирая у него пиджак и развешивая у батареи, - Кстати, объясни мне, пожалуйста, зачем ты вообще его на меня намотал? Это что, сексуальные игры такие?
Наклонившийся к штанам Цви вздрогнул и поднял голову. Поглядел на нее с изумленным смущением.
- Элис, дорогая…
Так, с «мисс Элиной» покончено навсегда, теперь она для него Элис!
- …пойми меня, я – еврей!
А то она не заметила! И видно, что он очень даже еврей, и при, скажем так, тесном контакте, ощущения несколько другие.
Поймав направление ее взгляда, Цви смутился и торопливо натянул брюки.
- Наши обычаи и традиции чрезвычайно важны для меня, даже в самые… - он поискал слово, - …бурные моменты я не могу не соблюдать…
- Полотенце тут причем?
Теперь во взгляде Цви промелькнуло осуждение.
- Элис, ты забыла? Ты же все-таки… - он осекся и терпеливо, как умственно отсталой пояснил, - Во время любви наши женщины не могут быть полностью обнажены. На них должно быть хоть что-то, хоть нитка какая, хоть вот – полотенце…
На губах Эли гримасой застыла ироническая улыбка. Вот за что она терпеть не могла свое промежуточное положение! Для таких как Грушин (пусть уж бог простит покойника!) она, со своей жалкой четвертушкой еврейской крови, навсегда останется «жидовским кагалом». А кто она для Цви? Потерянная душа? «Иван…» - нет, «Иван» не годиться – «Сара, не помнящая родства»? Или обыкновенная гойка, из корыстных целей примазавшаяся к еврейской общине, прыщ на могучей груди мирового еврейства?
- Даже считается, что так эротичнее и в мировой литературе описано…
Эля вдруг обнаружила, что голос Цви звучит уже не так уверено и он больше не поучает, а скорее даже оправдывается. И вообще, может она только зря накручивает себя и смущает мужика?
- В литературе, значит… - в ответ забормотала Эля, - Ладно, пусть будет полотенце, если тебе так больше нравится. Был бы ты ортодокс, пришлось бы вообще простыней накрыться и через дырку…