Сережа. Да вы не волнуйтесь! Я вообще не умею быстро бегать!.. Я был всегда освобожден от физкультуры в школе… Но и вы, пожалуйста, полегче с Катей… Она не терпит, когда вмешиваются в нашу жизнь… Кроме того, она плохо относится к моему фазеру!

Михалев. Все ясно!.. На старт!.. Рванули!

Они побежали парами – направо и налево.

Не забывайте: главное – не перегружаться скоростью! Наш общий лозунг: «Хотим еще!»

Михалев и Катя бегут трусцой.

Я взял правильный темп? Не быстро.

Катя. Возьмите любой. Я бегаю с восьми лет.

Михалев. Да? А я слышал – вы из обычной рабочей семьи.

Катя. А вы из герцогов?

Михалев. Я из деревни. Но у нас там не бегали. У нас работали.

Катя. А у нас бегали. И работали… Может, слыхали: есть такие нормальные рабочие семьи, где живут на зарплату, при этом живут очень дружно. Книжки вслух читают по вечерам, в выходной с энтузиазмом участвуют в соревнованиях. «Папа, мама, я – спортивная семья».

Михалев. Я слышал, что они были очень против вашего брака… я говорю о семье Сережи.

Катя. Моя куда больше была против. Еще что вы слышали?

Михалев. Как хорошо бежим… Почему вы скрывали: вы просто мастер «трусцы».

Катя. Вы меня раздражали… и мне не очень хотелось с вами говорить… Да, честно, и сейчас не хочется: такой у меня «ощуч», как сказала бы ваша супруга…

Михалев. Произвела впечатление?

Катя. Старая тетка, жестокая старая тетка. А вы с ней, видать, на пару работаете? Она у вас вроде сводни?

Михалев. Как не хорошо…Как грубо…Не надо так со взрослыми, девочка… (Мягко) Вы ведь отлично понимаете ситуацию: вдали, в чужой стране, рвутся родительские сердца. И вот они поручают нам с женой, друзьям своим, поговорить с вами обоими…

Катя. А за коленки хвататься – они вам тоже поручили?

Михалев(смеется). Злая девушка! Ого, уже километровый столбик… Давно я так быстро не начинал.

Катя. Ага, злая. И к тому же дрянь. Бессердечная дрянь. Недавно я сапогом мышь раздавила. Запомните это, пан спортсмен.

Михалев(хохочет). «Но такой внимательный». Ох, до чего вы все нервны. Послушайте, а может, вы просто сейчас ревнуете… к тетушке Инге?

Катя. Кого ревную?

Михалев. «Своего» ревнуете к моей «тетушке Инге».

Катя. К старухе?

Михалев. Ну ну! Она совсем не старуха, это уж точно… Она очень красивая баба. В самом соку!

Катя. Если бы она была Венера Милосская и лет на двести моложе…

Михалев. Что вы говорите?.. Неужели ничего не вышло бы?

Катя(совершенно не чувствует иронию). Ага! Он Катю любит! С третьего класса! И ни с кем и никогда и ничего у него не будет! (В бешенстве.) Можете передать это его родителям!

Михалев. Передам! Все им передам! Значит, он вас любит… Это действительно видно! Ну а вы его?

Катя. Бегите вперед, пан спортсмен. К километровым столбикам.

Михалев. Да-да, конечно. Глупый вопрос… Потому что это тоже видно!

Убегают. Появляются Сережа и Михалева. Сережа бежит, возглавляя бег, тяжело и нелепо. Она – за ним.

Михалева. По-моему, они нас не видят?

Сережа (испуганно). А что?

Михалева. Как вы испугались, мой милый Иосиф Прекрасный. Не надо так бояться тетушку Ингу. (Остановилась,) Просто… по случаю полной невидимости я хочу прекратить эту гадкую трусцу и перейти на шаг. Не возражаете?

Сережа. Ой, что вы… Как только мы побежали, я все время мечтаю об этом. Я уже через десять шагов подумал: вот упаду… вот… вот сейчас смерть!

Медленно идут.

Михалева. Как хорошо не бежать! Сразу – счастье! Как я ненавижу этот пот, всю эту гонку шлаков: по-моему, когда-нибудь я сдохну во время этого бега ради жизни!

Сережа. А зачем же вы бегаете?

Михалева(ускоряя шаги).