– Эй, что случилось?

– Вот ведь, господа хорошие, напасть-то какая!.. Едва осадить успел, а то б ещё немного и вся недолга… – возница поднял масляный фонарь, освещая ствол рухнувшего поперёк тракта дерева. – Вы уж не обессудьте, однако ж подсобить надобно, одному мне не совладать.

– Ну, раз надо – значит, надо, – сказал Крюк. – Давай, юнга, за работу. Раз, два, взяли!.. А я пока ещё вздремну пойду.

Такое распределение обязанностей пришлось мне не очень-то по душе. Но даже и втроём тут было бы не управиться. Лишь с помощью выпряженных из дилижанса лошадей сумели мы расчистить дорогу. В ожидании, пока возница вновь приведёт упряжь в порядок, прогуливался я вдоль лежащего на обочине ствола, не без гордости оглядывая дело рук и копыт наших. Пнул ногой торчащий из земли пень и уже было собирался пойти обратно… Замер. Всмотрелся. Подозвал возницу.

– Вы не могли бы сюда посветить? Да-да, вот сюда, сюда, на пень…

– Эвона оказия, – возница поскрёб в затылке. – Нешто не само упало, нешто срубили?.. Это кто ж озорует?

Память и все прочитанные книги услужливо подсказывали мне ответ.

– Разбойники. Есть у вас тут разбойники?

– Да какое там… Бог миловал, почитай который год спокойно живём. Тишь да гладь да…– он вдруг запнулся и судорожно сглотнул. – Вот только сказывают… Ох, пронеси нелёгкая!.. Ходу отсель, господин хороший, ходу!..

Возница опрометью бросился к лошадям. Я хмыкнул. Нет-нет, за малодушие я его не осуждал. Откуда ж было ему знать, что прямо тут, в дилижансе, спит знаменитый пират, который всяких разбойников погонит одной левой? И на зрелище такое, признаться, я бы глянул с превеликим удовольствием. В смутной надежде отыскать Крюку достойных соперников, углубился я в лес, вышел на небольшую прогалину… Вопль ужаса родился в моей груди, поднялся в горло, испугался сам себя, хрипло пискнул и вернулся обратно. Там, на прогалине, в призрачном свете луны, вперившись в меня пылающими бусинами глаз, расположилась тварь, быть которой здесь просто не могло. Весь мой – пусть и небогатый – жизненный опыт кричал о том, что водиться подобные твари могут лишь в кошмарных снах.

Монстр стоял пригнувшись, но даже в таком положении превосходил меня ростом. Массивная бесформенная туша опиралась на могучие задние перепончатые лапы. Лапы передние, с когтистыми, гибкими, едва ли не человеческими пальцами, он держал на весу перед собой, словно изготовившись вцепиться мне в горло. Всё тело его, включая вытянутую, почти лишённую шеи голову, покрывала косматая бурая шерсть. Кроме хвоста. Чешуйчатый плоский хвост волочился за ним по снегу, пробуждая мысли о весле Харона и тех краях, откуда путник ни один не возвращался.

Я попятился. Монстр распахнул пасть, обнажил пару длинных и плоских, расположенных вплотную друг к другу клыков. Издал протяжный свист. В ту же секунду из леса донёсся свист ответный. Справа. Слева. Отовсюду, со всех сторон. Что было духу рванул я к дилижансу. Бросил взгляд через плечо. Монстр опустился на все четыре лапы и зубами впился в ствол ближайшего дерева. Из-под бешено работающих челюстей его летел поток стружки.

– Гони! – крикнул я, запрыгивая на подножку дилижанса. – Гони, не то мы пропали!..

Долго упрашивать возницу не пришлось. Дилижанс тронулся, стремительно набирая ход. Туда, где стоял он ещё миг назад, с протяжным скрипом рухнуло дерево.

Во весь опор летели мы по тракту. Ржали лошади, щёлкал кнут, неверный свет фонаря выхватывал из темноты силуэты всё новых и новых монстров. С неожиданным для столь массивных существ проворством галопом неслись они сквозь кусты по обеим сторонам от дороги. То и дело вокруг, едва-едва не задевая нас кронами, падали деревья. С трудом балансируя на подножке, распахнул я дверцу и перебрался внутрь дилижанса.