– Ты, якорем тебя придави, умом тронулся?.. – сейчас, когда пиратов вокруг больше не было, дар членораздельной речи к нему возвратился. – Помнишь хоть, где я тебя отыскал?.. В чёртовой библиотеке!.. И уйму часов кряду сидел перед твоим тупым носом, занимаясь нелегальным копированием. Только полный идиот не сумел бы сообразить, кто я такой!.. Мало того, ведь прямо тебя спрашивал: догадался, мол, чем занимаюсь? А ты что ответил, а?.. Нет, ну как?!.. Вот как, объясни ты, глядя на меня, можно было даже предположить, что я, почтенный пират, способен махать саблей и прыгать по волнам, словно умалишённый дельфин?
Перед мысленным моим взором вновь промелькнул образ Дженни. На сей раз образ молчал и лишь выразительно разводил руками.
– Гм… Ладно, допустим… Но если ты так уж не любишь сабли и волны, в Сан-Януарио-то тебя что понесло? Здесь же кроме этого ничего и нету.
– Вот именно!.. Откуда ж я знал?.. Думал, они тут все неграмотные поголовно. Думал, тут спокойная бухта вдали от правообладателей… Всеобщая тяга к сочинительству – вот истинная чума нашего времени. И пишут, и пишут…
Задрав лицо вверх, он с досадой прокричал куда-то в пространство:
– Графоманы чёртовы!..
И тут же скривился от боли, поскольку один из стражников пнул его в бок и сказал:
– Просили передать, чтоб тут кое-кто не забывался, вёл себя прилично и разных там слов не употреблял. А то, просили передать, хуже будет.
– А кто именно просил? – заинтересовался молчавший до сего момента Патрик.
– Не твоего ума дело. Кто надо, тот и просил! – отрезал стражник и почему-то украдкой глянул вверх из-под козырька шлема.
Глава четвёртая. Как вести переговоры и совершать преступления
– Тридцать восемь кораблей!.. Столько они потопили в наших водах. И это лишь за прошлую неделю. Пять миллионов триста сорок две тысячи четыреста тридцать семь золотых пиастров изъяли из сферы реальной экономики и закопали где ни попадя. Крестьяне поля возделывать не могут, все плуги о сундуки переломали… Двух наследниц знатных родов похитили ради выкупа. Обе уже командуют собственными пиратскими кораблями и под угрозой истерики наотрез отказываются возвращаться домой… Восемьдесят семь процентов населения работает пиратами… Восемьдесят семь!.. И вы сейчас всерьёз хотите разбирать дело о нарушении авторских прав?.. При всём уважении, господин губернатор, как ваш друг и секретарь, заявляю решительный протест. В тот момент, когда Сан-Януарио семимильными шагами приближается к неотвратимой экономической и социальной катастрофе, о пустяках думать не время!
За стёклами пенсне сухопарого человека в мышиного цвета сюртучке полыхала едва сдерживаемой ярость. Губернатор Клеменс вздохнул, вытащил изо рта трубочный мундштук, пустил клуб дыма в белые, свисающие на подбородок усы.
– Да будет вам, мистер Тич, не драматизируйте… Сан-Януарио уже лет, почитай, двести неотвратимо к катастрофе приближается. Это уже можно нашей доброй национальной традицией считать. Ну, подумаешь, потопили кого-то… И что с того?.. Сегодня их потопили, завтра они потопят… И потом, вот вы говорите: восемьдесят семь процентов населения – пираты. А я говорю: пираты – это восемьдесят семь процентов избирателей. От волеизъявления которых, смею напомнить, зависит наше с вами политическое будущее. И они, наши избиратели, проблему нарушения авторских прав считают животрепещущей и первоочередной.
Мистер Тич нервно потёр щеку.
– Очень хорошо. Как вам будет угодно. Тогда давайте обвиняемых, не теряя более времени, повесим и перейдём уже наконец к вопросам развития животноводства в первом квартале следующего отчётного года.