– Ты куда так спешишь? – поинтересовался боевик, шагая рядом.
– В столовую, – отозвалась я. – Мне срочно нужен кофе, иначе ты падешь первой жертвой бытовой магии.
– Сегодня понедельник, – напомнил Эрик. – В столовой подают комбикорм от первокурсников.
Я поморщилась. С одной стороны, чисто из солидарности с несчастными студентами, дежурившими на общественных началах у плиты, мне хотелось возмутиться. С другой стороны, я помню, как сама готовила в первый, не испытывая чувства жалости к голодающим.
В общем, пришлось вяло буркнуть. Для профилактики, так сказать:
– Эрик, выбирай выражения. Я тоже не умела готовить на первом курсе.
– Зато сейчас о твоей еде ходят легенды по всей академии! – польстил мне Эрик так нахально, что я на него аж покосилась.
– С тобой все хорошо? – уточнила я у парня.
– Вполне, а что? – приподнял брови он.
– Ты какой-то… – я окинула его изучающим взглядом, – какой-то подозрительно добренький…
– Ну хочешь, могу распрямить твои дурацкие кудряшки, – предложил Дарквотер.
– А вот этого парня я узнаю, – хмыкнула я и уже собралась спуститься по лестнице, как Эрик меня остановил, коснувшись локтя.
– Эй, Руби, я серьезно, – произнес парень, заглядывая мне в глаза. – Поехали в город позавтракаем.
– Эрик, – произнесла я проникновенным тоном, – отвяжись.
И, развернувшись, принялась спускаться по лестнице. Честно говоря, чем ниже я спускалась, тем больше воспоминаний о стряпне первого курса всплывало в памяти, и тем соблазнительнее становилось предложение Эрика.
Может быть даже я бы согласилась, дойдя до первого этажа, но Дарквотер остался верен себе – волосы потяжелели и опали волнами на плечи.
Я замерла на лестничном пролете, размышляя, чего я сейчас хочу больше – невкусно поесть или спалить Эрику брови?
Решила, что будет компромисс – поем в кафетерии при столовой, где всегда готовил наемный персонал, но драли втридорога. И не буду нарушать традиций – спалю Дарквотеру манжеты.
Сверху раздалась характерная ругань, и я с чувством глубокого удовлетворения отправилась завтракать.
Общежитие соединялось с главным зданием крытой галереей-переходом. По сути – длинный коридор с огромными окнами, из которых в холодный сезон люто сквозит, так что, как правило, тут никто не задерживается.
Столовая располагалась в пристройке типа атриума, жавшейся к одной из корпусов главного здания. Огромный стеклянный купол был красив, и от одного взгляда на него мне становилось зябко – тонкие стыки рам терялись, и казалось, что ты сидишь под открытым небом.
Душевным открытым небом ноября.
Довольно большое помещение было двухэтажным. На первом в центре располагался поварской цех, закрытый от любопытных глаз, линия раздач и столы на четверых человек. Второй этаж шел широким балконом по периметру столовой, предлагал услуги кафетерия и вмещал в себя гораздо меньше людей.
Кафетерий состоял из застекленного прилавка с ассортиментом чуть более разнообразным, чем на общей раздаче, но уже съедобным. В те дни, что в столовой отрабатывали повинность начинающие бытовики, в кафетерии питались преподаватели, студенты с деньгами и те, кто оказался в академии по воле случая.
Вообще, это было довольно жестокое, но практичное решение – припахать бытовиков к столовой. С начала недели и до пятницы можно было наблюдать эволюцию студента бытового факультета из растяпы в человека. Есть без вреда для собственного здоровья можно начинать со среды. Там уже ничего не пригорело и точно не отравят, но и не так чтобы вкусно. Четверг – уже лучше, но не со всеми блюдами. Идеальным днем для посещения студенческой столовой, конечно, была пятница – тогда готовили выпускники, но я по пятницам тут не ела. Я тут готовила!