Помня о времени, я стал распаковывать свои вещи. Те, которые мне выдала регистратор Катерина. Две рубашки, брюки, носки, трусы, ботинки, спортивная форма, две футболки, кроссовки. Из другого пакета достал телефон, наушники, браслет с мигающим синим сигналом, две флешки.

Я разложил все это на кровати, которую выбрал своей, и думал, что делать дальше. Тем временем мой сосед уже искупался и зашел в спальную комнату. Невысокий толстый казах, обмотанный полотенцем, смотрел на меня и ковырял к ухе.

– Не знаешь, что с этим делать? – спросил он.

– Не знаю, – ответил я.

– А, ну разберешься. Меня зовут Максат, можно Макс.

– Александр.

Если честно, то я ожидал от него подсказки, но его, видимо, забавляла моя беспомощность.

Он стал ходить из стороны в сторону, напевая себе что-то под нос. А я продолжал смотреть на свои вещи, потом взглянул на часы. У меня еще было сорок минут. Что ж, душ уже свободен.

Ванная комната была размером метр на два, когда я открывал дверь в душевую, то она едва не задевала унитаз. Комната была на троих, а совместный санузел на одного. После Максата там невозможно было дышать: комнатка была перепарена. Но хуже всего оказалось другое. Только я успел отрегулировать себе воду, как горячая закончилась. Это потом я узнал, что там водогрейка на тридцать литров. Этот гондон потратил всю горячую воду на себя.

На раковине стояли два закрытых зубных набора, над ней висели два полотенца. Один комплект – для меня. Умываться уже ледяной водой не было никакого желания, но выбирать не приходилось.

Закончив все водные процедуры, я зашел в комнату. Максат к этому времени уже переоделся. На нем были такие же рубашка и брюки, как и в моем наборе, размер только побольше.

– Горячая вода закончилась, – упрекнул я его.

– Да, ты прости, брат, я не знал, что кто-то будет сегодня еще пользоваться душем после меня.

– Тебе тоже нужно на собрание?

– Нет. Я уже нормальный. Мне нужно на завтрак, – ответил он с довольным выражением лица.

– Понял.

Я взглянул на часы. У меня оставалось пятнадцать минут. Я быстренько нацепил спортивные штаны и футболку, носки, обул кроссы, сунул в карманы два ключа и браслет с синей мигалкой, взял пропуск, бумажки, которые мне выдали Катерина и Алиса и уже открыл дверь, чтобы уйти, но повернулся к соседу.

– Ты знаешь, для чего мне второй ключ?

– Он от сортира. Ночевать будешь в коридоре, если до отбоя не успеешь в комнату.

– В комнату даже с ключом не попаду?

– Не попадешь.

– Понял, – кивнул я и вышел.

Я дошел до стойки регистрации по указателям в сторону лестницы. Затем спустился на этаж ниже. Я уже в большом холле. И нас здесь человек пятнадцать-двадцать. Без двух минут десять. Мы стоим кучкой, никто ни с кем не разговаривает, все вцепились в свою стопку бумаг и ждут назначенное время. Вдоль стен стоят сотрудники, мужчины и женщины в белой форме. Хотя в какой-то момент мне казалось, что там никого и нет и эти люди в белых костюмах – плод моего воображения.

– Смотри, что сейчас будет, – раздалось откуда-то. Без одной минуты десять дверь, через которую мы все заходили в холл, начала опускаться. Слышен был чей-то бег, кто-то торопился, но не успевал.

Дверь опускалась, все ниже и ниже, а шаги становились все отчетливее. Оставалось, наверно, сантиметров сорок, когда опаздывающий человек попытался пролезть под дверью, чтобы оказаться в холле. Он не успел, и его придавило дверью. Парень застрял, он не мог пролезть ни вперед, ни обратно, а дверь продолжала на него давить. Все стояли и смотрели, как он орет от боли. Я тоже стоял и смотрел. В десять часов загорелась красная лампочка, парни в белой форме подошли к двери и отключили автоматическое закрытие, подняли полотно и вынули из-под него парня. Он был жив, но, кажется, со сломанными ребрами.