От подобного внимания я растерялась, пыталась закрыться и едва себя сдерживала, чтобы не закричать, не отмахнуться. Все дело в том, что это моя роль — заботиться о тех, кого я считаю своими людьми. И объектом чужой заботы я себя никогда не видела — ни в тот день, когда без памяти вышла из лесу, ни сегодня. Но сопротивление мое чужому напору держалось слабо.

Впрочем, помощь пришла раньше, чем я думала.

— Надеюсь, Иррис еще не замучила вас?

Он скользнул на место рядом с водительским плавно и даже бесшумно. Хотя такие худые и высокие должны быть неловкими. Но нет. А еще мне показалось, что я почувствовала, как он подошел к кару раньше, чем его увидела. Чем почувствовала — кто ж его знает? Наверное, тем же таинственным местом, которое активизировалось, когда я успокаивала Анику все эти годы или как сегодня решала — умереть или жить преступникам.

— Нет, не стоит беспокоиться, все хорошо, — машинально произнесла я бесконечную вереницу вежливых слов.

— Я рад, что вы не пострадали, — скупо, одними уголками губ улыбнулся Ялмари и протянул мне сверток. — Я принес вам плед на случай, если будет прохладно. Дорога неблизкая.

— Здесь комфортно, но спасибо… — я указала на свои перебинтованные руки и колени, занятые Аникой. Да, пледом накрыться будет сложно.

— Прошу простить, конечно же, вам будет сложно развернуть его. Не подумал. Сейчас помогу, — не успела я отказаться, как он уже вылетел из кара, чтобы секунду спустя распахнуть дверь рядом со мной. Плед был большой, тонкий, но приятно мягкий. Ялмари все пытался укутать меня в него с ног до головы, а я ворчала, что Анике будет неудобно. Мы сталкивались руками, я чувствовала его дыхание то у своего лба, то возле уха и зачем-то сама с заинтересованностью втягивала воздух. Как будто хотела на самом деле унюхать, так же приятно он пахнет, как и в прошлую нашу встречу, или все это обман памяти.

В какой-то момент я слишком резко повернулась — и мы замерли нос к носу.

Это было полное Дно, вот так открыто показать свою заинтересованность!

Или даже хуже Дна. Может же так случиться, что сами ундиноры не полностью понимали эту свою концепцию. Я была уверена, что некоторые ситуации лежали гораздо ниже уровня упоминаемого ими Дна. Как сейчас, например.

Потому что это было ужасно.

Для моего все еще хрупкого, едва восстановленного контроля ужасно.

Кажется, я только что флиртовала.

А еще я пялилась на едва знакомого мне мужчину и не могла понять, зачем это делала. Глупость же.

Стоило ему появиться в первый раз — еще там у нашего дома, несколько дней назад — как мне почему-то стало не по себе. Ноги сразу перестали держать. Хотя все подумали, что виной тому влияние мастера Грена, но я-то себя отлично знала. Я перепроверила все свои реакции в тот день и могла с уверенностью сказать: с момента появления этого Ялмари я творила какую-то дичь. Зачем-то не сопротивлялась, когда он меня на руки взял. Кстати, зачем взял, это еще узнать нужно было. Потом разрешила, чтобы он мне указывал — лежать или нет, еще и подушку подложил под голову. Что я, сама не могу о себе позаботиться? Хотя у него были теплые сухие ладони со следами мозолей, которые так хотелось пощекотать. Зачем я об этом думала? Зачем все это помнила? Какой кошмар!

Да я даже лицо его запомнила и голос, как он хмурился, как морщился и как едва заметно улыбался…

Это было дико. Не обращать внимание на заигрывания других, испытывать отвращение ко всяким идиотам, которые ко мне всегда норовили прицепиться, строить свой дом-крепость, где важные люди — Мари и Аника — под контролем — и вдруг сойти с ума из-за одного тощего эспера. Мастера-целителя. Эспера-поглотителя.