Уилл протягивает упаковку «Гиннесса», где я уже присматривался ко второй.

– Спасибо, чувак, – говорит Феми и смотрит на банки. – Пьем национальное достояние, да?

Пит кивает на землю далеко под нами.

– Думаю, тебе бы парочка не помешала, чтобы забыть об этом, Ангус.

– Да, но не пей слишком много, – вставляет Дункан. – Совсем забывать не надо.

– Ой, да заткнитесь, – сердито отвечает Ангус, краснея. Но он все еще выглядит бледным, и мне кажется, что он изо всех сил старается не смотреть за край.

– Я с собой такое взял, – говорит Пит вполголоса. – После этого вы правда поверите, что можете спрыгнуть и полететь.

– Горбатого могила исправит, да, Пит? – подхватывает Феми. – Снова перебрал мамин шкафчик с таблетками? Я помню, какой тяжелой была твоя аптечка, когда ты вернулся после каникул.

– Да, – говорит Ангус. – Мы все должны сказать ей «спасибо».

– Я бы точно сказал ей «спасибо», – перебивает Дункан. – Если не ошибаюсь, твоя мама – горячая штучка, Пит.

– Надеюсь, ты завтра поделишься, дружище, – улыбается Феми.

Пит подмигивает ему.

– Ты меня знаешь. Я никогда не обижаю друзей.

– А почему бы не сейчас? – спрашиваю я. Мне нужно немного расслабиться, а приход от травки, которую я курил недавно, уже закончился.

– Мне нравится твой настрой, Джей, – говорит Пит. – Но пока надо сдерживаться.

– Завтра чтобы все вели себя пристойно, – с наигранной строгостью просит Уилл. – Еще не хватало, чтобы друзья жениха его опозорили.

– Мы будем само совершенство, – заверяет Пит и кладет руку Уиллу на плечо. – Просто хотим убедиться, что навсегда запомним свадьбу нашего парнишки.

Уилл всегда был центром, ядром всей нашей компании, мы все крутились вокруг него. Прекрасный спортсмен с хорошими оценками – разумеется, ему время от времени помогали. Его все любили. И к тому же, он всегда выглядел таким непринужденным, как будто ему все давалось легко. Но это только если вы не знаете его, как я.

Какое-то время мы сидим и пьем на солнце в тишине.

– Будто в школу вернулись, – с ностальгией в голосе говорит Ангус. – Помните, как мы проносили туда пиво? А потом забирались на крышу спортзала, чтобы там выпить.

– Ага, – соглашается Дункан. – Кажется, я припоминаю, что тогда ты тоже навалил в штаны.

Ангус хмурится.

– Катись к черту.

– Вообще-то пиво проносил Джонно, – вспоминает Феми. – Из того магазинчика в деревне.

– Да, – соглашается Дункан, – потому что он был высоким, уродливым, волосатым засранцем даже в пятнадцать, да, дружище? – он наклоняется и хлопает меня по плечу.

– И мы пили теплое пиво прямо из банки, – продолжает Ангус, – потому что нам негде было его охладить. Лучшее, что я когда-либо пил – даже сейчас, когда мы можем себе позволить пить чертов охлажденный Периньон каждый день, если захотим.

– Ты про то, как мы пили пару месяцев назад? – уточняет Дункан. – На ралли?

– Когда это было? – спрашиваю я.

– Ааа, – протягивает Уилл. – Прости, Джонно. Я просто понимал, что тебе слишком далеко ехать из Камбрии.

– Ясно, – говорю я. – Ну да, логично.

Я представляю, как они все пьют дорогое шампанское в зале Королевского Автомобильного Клуба – одного из тех модных мест, куда пускают только по членской карте. Понятно. Я делаю большой глоток «Гиннесса». Травка мне точно не помешает.

– Все дело в страхе, – говорит Феми, – тогда, в школе. Это главное. Мы знали, что нас могут поймать.

– Господи! – перебивает Уилл. – Нам правда обязательно вспоминать школу? Мне хватает того, что мой папа постоянно про нее затирает.

Он произносит это с ухмылкой, но я вижу, что он слегка прищурился, как будто его «Гиннесс» пошел не в то горло. Мне всегда было жаль, что у Уилла такой отец. Неудивительно, что Уилл всегда так хотел себя проявить. Я знаю, что он предпочел бы вообще забыть о школе. Как и я.