– Каким маяком?

– Ну… – Габриэль пожал плечами. – В центральном храме обычно находят пустоты. Считается, что там стоял алтарь – деревянный или из другого непрочного материала. Так вот у Иры была гипотеза, что на самом деле в этом месте закладывался высокотехнологический агрегат, своего рода звездный маяк, ориентируясь на который ключники высаживались на планету.

– Но ведь никаких артефактов не нашли?

– Тут у Ирины есть две гипотезы, – ответил Габриэль. – Первая – что, выполнив свою функцию, маяк бесследно разрушается. Вторая – что его тайно изымают ключники. Поскольку какая-то связь между расположением руин и Станциями на самом деле есть, то версию можно и принять, несмотря на всю ее фантастичность. Но она была уверена, что излучение маяка оставит следы – наведенную радиацию, изменения структуры грунта, кое-что еще… Мы проверили эти руины, но никаких отличий не нашли.

– Это вовсе не значит, что Ира не права, – заметил Мартин. – Мало ли на какой технической основе мог быть построен маяк!

– Конечно, – легко согласился Габриэль. – Но девочка расстроилась. Сказала, что нужны неопровержимые доказательства, а раз мы не можем их предоставить, то и смысла в раскопках нет…

– Какие доказательства? Кому нужны?

Габриэль пожал плечами:

– Это вы у Ирины спросите. Она все время недоговаривает, понимаете?

Джип спустился к реке по наезженному проселку.

Габриэль въехал на огороженную колючкой открытую стоянку, припарковался рядом с огромным грузовиком. Охранник в будочке скучающе поглядывал на них.

– Обратно отправляюсь завтра утром, – сообщил Габриэль. – Если вдруг захотите присоединиться к нам…

Он улыбнулся – хорошей улыбкой увлеченного человека, который вовсе не требует от окружающих разделять его страсть.

То, чем пришлось сейчас заниматься Мартину, было нелепо и бессмысленно. Он искал мертвого среди живых.

Но в кармане его лежал жетон Ирины Полушкиной и люди, вроде бы достойные доверия, утверждали, что она жива. К тому же в практике работы Мартина встречалось всякое. Бывали люди, которые инсценировали собственную смерть. Случалось и наоборот, когда человек был давно мертв, но родные не хотели в это верить и требовали продолжать поиски – находя нелепые, но при этом убедительные доводы. Так что Мартин бродил по улицам Нью-Хоупа, заглядывал в бары и ресторанчики, наткнувшись на телефонную будку – восхитился прогрессом и позвонил в «Дилижанс» и «Мустанг». Ирина там не появлялась.

К закату, когда вдоль главной улицы загорелись симпатичные, «под старину», фонари, Мартин добрел до «Предпоследнего приюта». В горле к тому моменту изрядно пересохло, хотелось пива – пусть даже местного, хотелось сочной вырезки, немножко прожаренной на решетке, хотелось сесть на крепкий деревянный стул и вытянуть натруженные ноги.

Мартин толкнул дверь и вошел в салун.

Бармен с херсонскими корнями все так же стоял за стойкой, только теперь он не скучал – наливал пиво, прикрикивал на девочку-официантку, курсирующую между кухней и залом, в общем, занимался прозой барменской жизни. Посетителей было много – и люди, и несколько Чужих, и парочка индейцев. Мартин поискал взглядом свободное место и сразу же нашел его рядом с маленьким лысым ковбоем, не желающим открывать свое имя.

А еще за столиком с ковбоем сидела Ирочка Полушкина. В серых джинсах и серой футболке, туго обтягивающей грудь, с собранными в хвост волосами и какой-то совсем подростковой веселенькой кепочке. Живая и здоровая, даже с кружкой пива в руке.

Как ни удивительно, но первой мыслью Мартина было облегчение. Девчонка жива. Работа не провалена. Не придется, отводя взгляд, рассказывать про нелепое стечение обстоятельств и свою полную беспомощность.