В этом волчьем представлении щенки одновременно кричали, надсмехались, рыдали над комичными ролями, выделенными королевской четой им, их братьям, сестрам. Все вместе эти требовательные, любвеобильные, угрожающие, вызывающие, громкие, низкие, тявкающие, пищащие голоса зачаровывали Шерхана до глубины души. Они врывались в его подсознательную память как нечто беспредельное, дикое, архаичное. Как некое сокровенное таинство природы, до сих пор сокрытое от него, нераспознанное, неразгаданное, потому жутковатое… Он вместе с волками выл, плакал, бранился. Становился частью своего древнего племени и племени волков, их сознания, вечности и несокрушимости волчьего мира. Под звуки воя, согреваемый тёплой подстилкой, он засыпал, переносясь в другой, более понятный, чем человеческий, мир волчьего племени, где нет интриг, предательства.

Над головой Шерхана совсем низко стали сгущаться перисто-кучевые облака. Вверху, под самым небесным куполом, грозными пластами укладывались высококучевые облака. Он представлял, как в облаках меняется свечение, температура. Не увидел, а почувствовал сердцем, как в небе эллипсом разрываются перисто-кучевые облака, образуя невероятную воронку, закручивающуюся и всасывающую в себя облака. В воронке засверкали миллионы хрустальных кристалликов, с которых закапали радужные капли. Загрохотали небеса, вспыхнула молния. Неожиданно с неба на горы нахлынул ливень такой густой лавиной, что всё кругом смешалось в одно воющее, грохочущее, сверкающее, заливающее водой.

В школьные годы мне с друзьями под Урцми-дагом, на альпийском лугу, пришлось стать очевидцем кровавого побоища двух волков с огромным племенным быком, которого звали Геркулесом. Это место находилось в четырёх-пяти километрах севернее от молочно-товарной фермы селения Кужник, на территории Кайтагского района. В те годы в начале мая мы с товарищами туда не раз отправлялись за черемшой. Левая сторона луга проходила над глубоким ущельем, где на его краю непримиримые враги затеяли битву. Внизу, в самой бездне, ворочал свои воды Кайтаг-чай, левый приток реки Рубас.

Столкновение врагов шло не на жизнь, а на смерть. Огромный племенной бык обливался кровью. У него из разорванных сосудов на шее, боках, задних ногах тонкими струями билась кровь. Доминантный волк не мог ступить на перебитую ударом копыта левую заднюю ногу. А у доминантной волчицы ударом полуметрового рога, видимо, была проткнута грудь. Морды волков до шеи были в крови, то ли в своей, то ли в крови врага.

Мы, глупые юнцы, одно время, не удержавшись, в волков стали кидаться камешками, не понимая, какую угрозу нам они могли нести. Волки так яростно были увлечены схваткой с племенным быком, что нас даже не замечали.

Бык в силе и ловкости не уступал волкам, которые в своей ярости, в жажде победы не проигрывали противнику. Одно время как-то изловчились – напали на быка с тыла, отгрызли ему сухожилия задних ног. Бык сильно захромал, его ноги, шея, бока источали кровь, судорога шла по всему телу. Он потерял стремительность, реакцию. Глаза, кажется, покрывались предсмертной пеленой. Но гордый царь копытных не собирался сдаваться врагу. Одно время Геркулес, непобедимый гладиатор, чувствуя, что ноги больше не удерживают, с волками на спине сделал рывок на гребень. С боевым кличем «му-у-у-у», который напоследок огласил всё его царство, сбросился в бездну.

С тех пор не раз собирался писать о незабываемой кровавой бойне гигантов. Но, как хотелось, не получалось. Откладывал на годы.