– Так куда мы идем все-таки?! – заорал ему вслед Черепанов.

– Я там, на карте отметил, – махнул рукой комбриг, – да, кстати, против вас в этот раз, помимо полицейских и военных, еще фээсбэшники работают. Как только начнете выводиться в тыл, так они и примутся шерстить! – Добавив еще одну радостную весть, комбриг резко выскочил за дверь.

Черепанов рванул за ним, выглянул из класса, оглядел коридор, шуганул унылого бойца со шваброй из наряда по штабу.

– Ухи на макухе! – предупредил он всех. – Я-то думаю, чего это наш особист за мной, как агенты Смиты за Нео, ходит!

– Кто такие Смиты? – спросил «непродвинутый» Пачишин.

Чтобы не задавал лишних вопросов, его поставили на стрему возле лестницы, ведущей к классу, и озадачили: при появлении бригадного особиста громко петь песню про «шоколадного зайца».

Комбриг ушел, и теперь можно было поговорить спокойно. Вова ринулся к карте и нашел район, обозначенный командиром.

Он почесал голову, отыскал значок пункта постоянной дислокации бригады и заявил:

– Ребята, да это подстава! Тут еще чутка, и мы можем в Черном море искупаться! Тут пара тысяч километров, лопни мои шары!!!

– Засада! – заорали Артемьевы. – Где распоряжения по связи? Как сеансы работать?!

Начфиненок опередил Ромашкина, начавшего было открывать рот, и затараторил:

– Поездом мы поедем, сто пудов поездом! Я когда с начальником финуправления беседовал, он мне посоветовал копии билетов участников учений (сразу, как купят) снимать и к авансовым отчетам прикладывать. Я сперва не допер, каких учений, а теперь соображаю. Ни хрена не будет у нас вывода парашютным способом!

– Да откуда твой финансист знать может? – возмутился Ромашкин. – Он что у нас – главный разведос?

– В текущий период финансисты – как раз и главные, – начал размышлять вслух Черепанов. – Они лучше командующих знают, на что выделят денежку, а на что просто плечиками пожмут. Здесь бы я прислушался к писклявому голосу разума.

Тут в класс ввалился Пачишин и начал моститься на свое место.

– Молодой человек, ты же вроде на охране?! – возмутился Вова. – Сейчас я накажу тебя властью командира группы – отхлестаю тебя по пухлым щечкам и поставлю в угол!

– Уймись, постылый, – хохотнул майор, – особист наш целый день крутился на территории первого батальона, а сейчас приехал из финансовой управы, заправился в парке и рванул на вокзал.

– Откуда дровишки, пухлый?

– Мы первому командиру особой группы как-то объясняли, что мы – парковые ханыги и на нас много что завязано. А сейчас, со всеми сокращениями, отдел ФСБ – гарнизонный – у нас на довольствии и по горючке стоит, и машинки свои в нашем парке ставит. А водила ихний, угадай, товарищ подполковник, где по штату стоит?

– Ну да, – пробормотал Вова, – наш контрактник с РМТО.

– Вот и я о том же! Я Сашке позвонил, он как раз в парке заправлялся, мне все секреты и выдал. Особист какую-то команду вычисляет, которая от нас отправляется.

– Опять силы зла стоят на нашем пути, – высказался Аллилуев.

– Вроде наш особист, а работает против нас, – удивился Пиотровский.

– Ой, как будто не всегда так было, – заявили братья.

– Вот еще одна проблемка. Поможет ли нам вышестоящий штаб разобраться со стукачами? – спросил сам себя Черепанов и сам же ответил: – Да сейчас, поможет! Только мешаться будет. Знаем мы их! Шпион нам здесь нужен толковый, примерно такой же, как и я. Чтобы сообщал и вовремя информировал. Как я придумал, а?

– Ну, ты и голова, Вова! – восхитились братья. – Старую идею за свою выдать!

В дверь осторожно постучались. Ромашкин по знаку Черепанова сразу прыгнул к двери, а начфиненок пошел открывать.