Солдаты испуганно шарахнулись назад, явно не горя желанием разделить его участь. Майор развернул пулемет, упер в плечо пластмассовый приклад, прицелился и нажал на спусковой крючок. Американский М60 загрохотал на всю саванну, лента, дергаясь, поползла из коробчатого магазина в курящийся пороховым дымом казенник, на срезе ствола забилось злое дульное пламя, на пол джипа градом посыпались дымящиеся гильзы. Там, куда целился араб, во все стороны полетели срезанные пулями метелки травы, сухая земля, клочья ткани и кровавые брызги. Солдаты упали почти одновременно. Один из них, судя по издаваемым паническим воплям, был еще жив, когда на его голове сомкнулись челюсти стремительно выбросившейся на берег рептилии. Крокодил попятился и погрузился в мутную воду, утаскивая за собой судорожно бьющееся тело.

Когда все закончилось, майор окинул прощальным взглядом берег болотца, на котором в истоптанной грязи виднелись два автомата и свалившийся с чьей-то курчавой головы берет, закурил новую сигару и вернулся за руль. Запустив двигатель, он лихо развернул машину на узкой дороге и погнал ее в сторону небольшого поселка, который его превосходительство президент М’бутунга без стеснения именовал столицей независимой республики Верхняя Бурунда.

Осторожно открыв дверь, он бочком проскользнул в сортир. Здесь, в отличие от подвала, зеркало имелось. То, что Юрий в нем увидел, превзошло самые худшие его ожидания. На мгновение ему даже захотелось изменить первоначальный план действий и попытаться выдать себя не за менеджера из соседнего магазина, а за бредовую галлюцинацию, на которую он, честно говоря, сейчас больше всего походил: «Я ужас, летящий на крыльях ночи…» Тьфу!

Воспользовавшись наличием зеркала, он как мог привел в порядок гардероб: застегнул воротник рубашки, скрыв предательски выглядывающий из-под нее треугольник бронежилета, одернул полы куцего пиджака, скукожился, стараясь по возможности скрыть свой гренадерский рост и широкий разворот плеч, а потом спустил в унитаз воду и вышел из туалета, нарочито громко хлопнув дверью.

Его расчет оправдался лишь отчасти. Террорист не вышел в коридор, чтобы проверить, кого это там несет, но поднялся со своей канистры и даже сделал пару шагов навстречу вошедшему в обеденный зал Якушеву, направив на него наган.

– Ого, – не дав ему открыть рот, изумленно произнес Юрий и приостановился, изображая нерешительность. – Что за день сегодня – не понос, так золотуха! Извините, я, кажется, не вовремя. Зайду в другой раз.

Он попятился в сторону коридора.

– Стоять! – срывающимся голосом выкрикнул террорист. – Подошел сюда, живо!

У него было худое нервное лицо прирожденной жертвы, каковой он, несомненно, с самого детства являлся для всякого, кому было не лень дать ему пинка. Воспаленные глаза, увеличенные мощными линзами очков, беспокойно бегали из стороны в сторону, облупленный до сизого металла ствол нагана ходил ходуном. Юрий отчетливо видел, что наган солдатский – из тех, курок которых нужно было взводить вручную перед каждым выстрелом. На заре прошлого века такие наганы выпускались специально для нижних чинов, чтобы те попусту не тратили патроны, паля в белый свет, как в копеечку. В советские времена производство этих револьверов прекратили, отдав окончательное предпочтение самовзводной «офицерской» модели. Следовательно, данному конкретному револьверу было что-то около ста лет; впрочем, сохранился он неплохо, о чем лишний раз свидетельствовала незавидная участь лежавшего на полу в вестибюле охранника.