– Смотри, – он ткнул длинным пальцем с ухоженным ногтем в карту (интересно – как он умудряется во время войны еще и ногти стричь?), – с твоих слов получается, портовые причальные сооружения находятся вот здесь – как раз с обеих сторон бухты.

– Да, именно так, дааа… и на фотоснимке они как раз там, вот здесь и здесь на берегу бочки танкерные и сооружения портовые, – вспомнил я.

– По моей карте здесь глубины проставлены, здесь – крупнотоннажный сухогруз! Большой десантный, танкодесантный, большой противолодочный, танкер – могут спокойно отшвартоваться.

Я посмотрел на морскую карту, значительно отличавшуюся от моей: течения, промеры глубин, даже какие-то сведения о рельефе морского дна. Действительно, глубина в районе бухты и пирсов значительная.

– Так вот, я думаю, что с обеих сторон бухты, где-то чуть повыше, стоит по противокорабельной батарее и посты противовоздушной обороны, прикрывающие воздушное пространство над бухтой. Самолет по этому маршруту на посадку заходить не будет, сильно муторно – скальный хребет, потом повышение местности в районе аэродрома, – самый лучший курс – это как раз эта седловина. Мне реально надо будет знать точные глубины дна и минно-боновые заграждения перед заходом в бухту. На это у нас дня три уйдет. Да к тому же посты ПВО надо высчитать.

– Судя по твоим словам, не отрицаешь возможности, что… – начал я.

– Я этого опасаюсь, – не дал мне досказать каптри Иванов. – Все к тому идет, что мы добываем разведывательные сведения для подготовки штурма острова. Согласись, командиру десантных сил две разведгруппы, уже заброшенные на остров, никогда не помешают: корректировка огня корабельной артиллерии, вывод из строя аэродромов, – он стрельнул у меня сигарету и, с удовольствием прикурив и затянувшись, выдохнул дым, – да это просто подарок – две группы!

Бахраджи, уже скинувший с себя комбинезон и «аляску», тихонько напевая нечто армянское под нос, что-то готовил на костерке чуть побольше, рядышком под скалами.

– Ара, что готовишь? – спросил я, учуяв аромат чего-то жарящегося.

– Чукча наш чаячьи гнезда, говорят, разорял. Так что сейчас будет омлет! Зелени-мелени нет, жарю на жиру из тушенки, но старшина-джан уже слюнями захлебывается. А Рыхлый говорит, кушать не буду, яйца сырыми выпил.

Я, с нетерпением дожидаясь ужина, закурил. Тут же нарисовался Ковалев и начал подавать мне знаки, прося подойти к себе.

– Я думал, ты про спирт и колбасу забудешь, – посетовал я, поднимаясь. – Пойдем, налью. Ара, будь добр – достань палку колбасы! Раз обещал, значит, выполнять надо.

– Ай, совсем ресторан будет, – обрадовался Бахраджи и побежал к пещерам, где было спрятано продовольствие.

Пришлось открывать свой основной рюкзак и вытаскивать из его глубины большую алюминиевую фляжку емкостью в полтора литра. Кузнец подставил кружку. Я налил старшине и сказал принести вторую. Думаю, капитан третьего ранга не откажется выпить на боевой задаче с младшим по званию. Кузнец вернулся со второй кружкой:

– Командир, вообще-то я тебя не для отлива спирта звал, а по другому поводу.

– По какому другому? Что еще случилось? – насторожился я.

– Стрелка в красном секторе, вот уже минут десять, причем не статична.

– Какая стрелка? В каком секторе? – недопонял сначала я, но потом тут же сообразил: – Ты хочешь сказать, что комплекс в работе?!

– Ага, я недавно решил проверить: включаю, стрелка сразу в сектор работы ушла!

– Значит, задача выполнена… Остается ждать сигнала, – подытожил я, закрывая герметичную крышку фляги. – Это стоит отметить. А что же ты мне сразу-то не сказал?