– Федор с тобой? – удивилась Настя. – Вы что, опять вместе?

– Нет, у нас просто общее дело, я тебе потом объясню. Андрею привет!

Разговор с подругой зарядил хорошим настроением. В самом деле, если Настя в новогоднюю ночь встретила любовь всей своей жизни, может, и Свете повезет? Может, ее судьба – это писатель Туманов? Света сверилась с навигатором и повернула на МКАД.

Стоило выехать из города, как началась настоящая зимняя сказка. Торжественно застыли одетые в снежную фату елки и украшенные ледяными бусами березки, высились у обочин пышные шапки-сугробы, дремали поля, укрытые пуховой шалью и убаюканные лунным светом, да тянулись вдоль дорог золотые ожерелья фонарей. Федора пробило на поэтическое настроение, и он принялся декламировать Пушкина и Есенина.

– Представляешь, Светлячок, сколько эти леса и поля на своем веку зим повидали? – задумчиво заметил Федор. – Может, помнят, как Пушкин на своей тройке тут проезжал.

Откуда ни возьмись вдруг налетела метель – мглистая да порывистая, точь-в-точь, как в пушкинской повести. Света съехала на обочину, сверилась с навигатором. Они были уже близко от поселка Лесная даль, и в запасе оставалось полчаса. Уж лучше переждать эту снежную свистопляску, чем соваться в самый ее эпицентр.

– Давай я тебе пока инструктаж дам, – встрепенулся Федор. – Ты Снегурочку когда-нибудь играла? Может, в детском саду или в школе?

– Федя, Снегурочка – это самая красивая в саду и в школе девочка с белыми косичками и голубыми глазами. – Света бросила взгляд в машинное зеркало и поправила голубую шапочку. – Я что, на нее похожа?

– Ты красивая, – подольстился Федор, – даже без голубых глаз. И вообще, я кареглазых больше люблю, я и сам кареглазый.

– Ближе к делу, Федя, – холодно перебила Света. – Начинай свой инструктаж.

– Да ничего сложного нет, Светлячок. Ты главное помалкивай, поддакивай и улыбайся – больше от тебя ничего не требуется.

– Будь красивой и молчи, – хмыкнула Света.

– Вот-вот! А выступать буду я. Сперва зайдем – поздороваемся, познакомимся. Я девочек расспрошу, как они себя вели в этом году…

– Лучше я, – вмешалась Света. – Оставь вопросы специалисту.

– А, ну да, – ухмыльнулся Федор, – плох стал дедушка, запамятовал, что тебе компромат на папашу собрать нужно.

– Дальше по сценарию что? – нетерпеливо перебила Света.

– Дальше я расспрошу девочек, что они ждут от нового года. Потом попрошу стишок рассказать, подарки подарим, хоровод поводим – и свободны. На все про все – пятнадцать минут.

– Как пятнадцать минут? – опешила Света. – Да что я за это время успею узнать?

– Ты же профессионал, вот и постарайся. Больше нас там никто держать не станет, – отрубил Федор и отвернулся к окну, за которым не стихала метель. Ревнует он ее что ли к этому писателю? Только этого Свете не хватало!

– Это что же, нас перед самым Новым годом из дома выставят? – нахмурилась Света. – И где мы будем его встречать, в чистом поле?

– А ты когда-нибудь встречала Новый год в чистом поле с Дедом Морозом? – Федор игриво вздернул бровь. – Должно быть, это весьма романтично!

– Особенно в такую метель! – охладила его пыл Света. Нетушки, она сделает все возможное, чтобы задержаться в доме писателя подольше.

– Смотри, – вдруг завопил Федор и ткнул в стекло, – тройка, настоящая, с санями!

– Ага, и правит ею Морозко, – хмыкнула Света, уверенная в том, что Федор ее снова разыгрывает. Да так и замерла: в самом деле, среди снежной круговерти как будто образовался просвет, и в этом просвете из леса на дорогу выехала тройка белоснежный коней, везущая сани, в которых сидел Дед Мороз в синем кафтане.