В какой-то момент Сергей смог полностью выпрямиться, а когда Берестнев о чём-то спросил, несколько раз утвердительно качнул головой. Только после этого Никита повернулся ко мне, подозвал жестом, и я протиснулась между людьми и тележкой.

Внутри меня билось отчаянье, досада и страх. И последнее было вызвано ожиданием реакции Берестнева. Если уж я подумала о последствиях для сотрудника спецназа, то он просчитал все возможные варианты неприятностей.

А для него работа в отряде важна. Важнее всего прочего.

Я ждала чего угодно: раздражения, злости или ещё чего-то такого же обидного. Но во взгляде Берестнева была только собранность и покровительство. Наверное, так он общался с потерпевшими.

Он был крепостью. Надёжной скалой. Я вспомнила, как он разговаривал со мной в гостиничном номере. Старался помочь, стать поддержкой. А я его обманывала.

Стояла в маске и халате и скрывала, что служу с ним вместе. Подставляла под увольнение ради личных целей родить здорового ребёнка.

Мне стало стыдно. Я заледенела от этих воспоминаний. И от ненависти в глазах бывшего, да ото всего! Но окончательно расклеиться Берестнев мне не дал.

– Аня, возьми мой телефон. Отправь Нестерову сообщение о стычке с охраной и адресом ТЦ. Потом включи видеозапись на своём, там полная зарядка и памяти больше, и следи, чтобы мы с… – он попытался найти цензурное слово для моего бывшего. Нашёл. – Чтобы мы с охранником всё время были в кадре. Сама встань вот в тот проём в стене и никуда не отходи, кто бы и что бы тебе не говорил. Там ты будешь попадать в створ двух камер. Это может быть важно. Если тебя попробуют заставить, вызывай полицию. – Никита внимательно на меня посмотрел. – Аня? Ты меня слышишь?

– Да. – Мне удалось вынырнуть из оцепенения. – С твоего телефона сообщение Нестерову. На мой снимать видео вашей пары. – Мне показалось, что прозвучало странно, но Никита улыбнулся, и я продолжила. – Стоять вон там, никуда не уходить.

– Действуй.

Подойдя к Берестневу с противоположной стороны от Сергея, я выудила телефон. Отправила сообщение Нестерову. Схватилась за край тележки и потянула её за собой. Прижалась спиной к углублению в стене и замерла.

Никита с Сергеем сдвинулись ко мне. Я снимала всё, что происходило между ними. Сначала мне казалось, что я снимаю статуи. Они просто стояли и не двигались. А потом к нам потянулось паломничество.

Никита что-то сказал пробегавшей мимо сотруднице ТЦ, и к нам подошёл ещё один охранник. Берестнев предъявил удостоверение, объяснил ситуацию, и напарник Сергея исчез.

Еще через несколько минут к нам подошёл мужчина средних лет. В такой же форме, как у бывшего. Представился старшим смены. Они поговорили, и Никита отпустил Сергея. Тот отскочил в сторону и разговаривал с начальником, размахивая руками.

Люди, проходящие мимо, даже не подозревали, что в стороне от основного выхода кипят настоящие страсти. Берестнев встал так, чтобы быть ко мне ближе. Меня трясло от страха, а Никита был непоколебим.

Он всё держал под контролем. Наблюдал за мной, время от времени ободряюще кивал, дескать всё нормально, всё штатно. А ещё, он отрезал остальным возможность подойти ко мне.

Как только кто-то порывался вступить со мной в диалог, Никита перекрывал ему дорогу. Мне не было слышно, что он при этом говорил, но жест, которым Берестнев указывал охранникам, куда они должны отодвинуться, всегда работал безотказно.

Через некоторое время подошёл ещё один мужчина. Он не был одет в форму, но и в гражданском выглядел, словно под рубашкой у него были погоны. Этого надо было бояться больше всех. Этот главный.