Президент Талабани тяжело вздохнул:

– Даже если я дам согласие, вам не удастся создать Арабистан в тех границах, о которых вы мечтаете. Треть предполагаемой территории вашего будущего государства находится на территории Саудовской Аравии. С саудитами вам никогда не договориться, они вас раздавят.

Саид Хасан склонил голову и улыбнулся уголками губ.

– Предоставьте нам самим решать эту проблему.

– Но Саудовская Аравия – это только половина проблемы. Если вы заявите о создании Арабистана, вас ждет война с Ираном.

– В ближайшее время Ирану будет не до нас, – уверенно заявил Саид Хасан.

Талабани насторожился:

– Надеетесь на иностранную поддержку? И кто же это: Соединенные Штаты, Аль-Каида или Россия?

Собеседник покачал головой:

– Не только. У нас найдутся и более могущественные друзья.

Президент недоверчиво прищурился:

– Если вы надеетесь на Британию, то напрасно. После бойни, устроенной ваххабитами на базе «Лоуренс», во всем Лондоне не найдется человека, который проявил бы к нашему региону хоть какой-то интерес.

Он ошибался.

В Лондоне нашлись, по крайней мере, два человека, которые проявляли к событиям в Южном Ираке неподдельный интерес. В это утро, а время в Лондоне отстает от иракского на три часа, они находились в застекленной кабинке знаменитого колеса обозрения, известного как «Лондонский глаз».

Кабинка-капсула могла вместить 25 пассажиров, но сейчас в ней было только двое. Беглый российский олигарх Борис Октябринович Гореславский устроил здесь конспиративную встречу с бывшим помощником секретаря ООН и мухаккимом, то есть руководителем террористической группировки «Аль-Харидж», Усамой бен Масихом.

После неудачного покушения в Сочи на членов Большой Восьмерки господина бен Масиха чуть не изгнали с позором из ООН. Ему пришлось нажать на все рычаги и педали. Место он сохранил, но временно вынужден был залечь на дно. И вот теперь господин Гореславский вызвал его, чтобы вернуть к активной деятельности.

Они говорили по-русски, так как мухакким бен Масих когда-то окончил московский университет «Имени Дружбы Народов». Кабинка медленно, со скоростью 26 сантиметров в секунду, перемещалась вверх, к максимальной высоте в 135 метров. Но пока до верхней точки было далеко.

Вопреки традиционному мнению о туманном Лондоне, погода здесь обычно бывает ясной и солнечной. Но сейчас британскую столицу окутывал самый настоящий туман. Гореславский мрачно созерцал, как пришедшая откуда-то с востока мгла накрывает ненавидимый им Лондон. Башня Биг-Бена и здание Вестминстерского дворца еле проглядывали сквозь белесую пелену, а Вестминстерский собор и вовсе терялся в ней.

– Пропал Ершалаим, великий город, – пробормотал он себе под нос.

Мухакким не понял, но тоже посмотрел вниз и с неудовольствием произнес:

– Какая же это конспиративная встреча, если нас видит половина города?

Борис Октябринович отмахнулся:

– Если хочешь сделаться незаметным, торчи у всех на виду. К тому же если нас и разглядят сквозь туман, то примут за парочку романтичных гомосексуалистов.

Бен Масих покачал головой:

– Это верно. Еврей и араб в одном флаконе – вещь невозможная.

– Почему? – возразил Гореславский. – Не так давно еврей Рубини и араб Талеб предсказали мировой экономический кризис. Не забывай, что Исаак и Исмаил оба были сыновьями Авраама. Если бы евреи и арабы объединились, они бы овладели всем миром. И где бы тогда оказались американцы и европейцы? После одиннадцатого сентября они раздевают и обшаривают в аэропорту каждого пассажира. Даже меня, – проговорил он с возмущением. – Глупцы! Ведь для того, чтобы направить самолет на объект, нужны не пассажиры. Нужен пилот. Или член экипажа, имеющий некоторые навыки пилотирования. Им может быть любой: штурман, бортинженер, бортпроводник, наконец. Главное – чтобы он немного умел летать и мечтал умереть за свои идеалы. Тогда ему ничего не стоит уничтожить остальных членов экипажа и самому сесть за штурвал. И выполнить свой долг.