– Тогда, о чем вы волнуетесь? Фермы уже оборудованы, одна работает. Мы успешно разрешим и все другие проблемы! Юридические вопросы фактически решены, осталось только придать им законную силу! В соответствии с Хартией 829 года, Венеция становится самостоятельным государством, если это решат потомки отцов-основателей. В реальности, на сегодняшний день, от всех потомков остались четверо – братья Брандолини. И с ними уже достигнута договоренность. Конечно, придется преодолевать возражения и сопротивление некоторых кругов, но честное и законное решение арбитража ООН расставит все по местам! Не так ли, мистер Одли?

Бекстер задумался. Потом посмотрел на партнера. Одли едва заметно кивнул.

– Хорошо! Только вы прекратите эти постыдные спектакли! Все должно иметь видимость законности, уважения, верности традициям…

– Не обращайте внимания на некоторые неувязки, – Чандлер кивнул на Иуду, который сидел как в воду опущенный. – Абстрагируйтесь от мелочей и ориентируйтесь вот на это.

Он положил на стол сложенный листок, развернул и разгладил.

– Это ксерокопия родословной господина Кулебякина, из которой следует, что он потомок рыцаря Раймунда Кёнига, основателя Ордена черного волка! А документ перевешивает сомнения и подозрения, не так ли?

– Но родословная должна быть безупречной и выдерживать любую проверку! – пробрюзжал Бекстер.

– Несомненно. Тем более что ее некому оспаривать…

– Но он даже не член Ордена! – вмешался Одли. – Нас принимали по всем правилам, эту же процедуру должен пройти и он. Необходимо провести собрание представителей Ордена и торжественно принять его в организацию. Подберите рекомендателей. В принципе, нас троих достаточно. А потом избрать Магистром, благо это место вакантно: много лет посту Магистра не придавали значения – ведь он ничего не решал практически, только проводил ритуалы… Но сейчас положение изменится: у Ордена появляется имущество и огромный доход…

– И это не вызовет трудностей, – уверенно сказал Чандлер. – Любой вопрос легко решается, когда нет никого, заинтересованного в обратном!

– Ну, что ж… Тогда давайте выпьем за успех нашего дела, – прежним доброжелательным тоном произнес Бекстер. – Что-то господин Кул… Кулеб… господин Кёниг не в настроении, он чем-то расстроен…

– Он просто устал, – объяснил Одли. – Давайте выпьем за здоровье нашего друга!

«Волки Уолл-стрит» исчезли. Напротив Иуды снова сидели обходительные и дружелюбные немолодые люди, которые радостно улыбались и тянулись к нему своими стаканами. Он поднял бокал с коньяком. Богемское стекло и хрусталь звякнули в дружеском соприкосновении.

В расположенную на берегу мастерскую Джузеппе пришёл в конце рабочего дня. К своему новому наряду он добавил еще шляпу и старинную трость из красного дерева с костяным набалдашником. Обошлась она ему недорого: много лет назад кто-то из посетителей забыл ее в приемной мэрии. Зато добавляла его облику солидность и респектабельность – во всяком случае, Рыбак был в этом уверен.

Осторожно, чтобы не оцарапать и не намочить туфли, он переступал через рельсы, ведущие от канала в большой эллинг из гофрированного металла, валяющиеся тут и там железяки, обошел лужицы, проржавевший корпус плоскодонной лодки с оторванным транцем для крепления подвесного мотора. Когда он зашел в гулкое помещение с высоким вогнутым потолком и стоящими на специальных подставках катерами, лодками, гондолами, в нос ударила смесь запахов свежеструганной древесины, нагретого металла, лаков и краски, моторного масла… Джузеппе еле сдержался, чтобы не сморщиться и не поднести к лицу платок: братья могли обидеться, расценив такой жест как проявление высокомерия…