Молча её беру, а взглядом четвертую дракона. Но этот чешуйчатый непробиваемый.

– Ты так мило злишься, – доносится до меня голос Эйдена. – Пыхтишь, как ёжик.

Игнорирую.

– Андреа. – Вздрагиваю.

Никто раньше так не произносил моё имя. Его глубокий и бархатистый голос словно обволакивает меня.

Мотаю головой, чтобы встряхнуть это наваждение.

– Что надо? – грубо говорю.

Я сама себе удивляюсь. Раньше не грубила, была предельно вежлива
с людьми, даже с теми, кто мне не нравился, например, Энтони.

Воспоминания о нём неприятно холодят мою душу.

«Чем же ты меня опоил?» – Я никак не могу вспомнить события тех дней. Будто какой-то туман.

– Я? Пока ничем, но могу предположить, что ты по уши влюбилась.

Дёргаюсь. Неужели я произнесла это вслух?

Нелепая болтовня дракона приводит меня в чувство, и я вспоминаю, почему так злилась.

Подхожу к нему и вопросительно смотрю.

– Кхм, – дракон откашливается, и я с удивлением замечаю его смущение. Это что-то новенькое. – Мне надо отлучиться.

– В туалет, что ли, хочешь? – Дракон закатывает глаза.

– Ну, зачем так резко?

– Прости, я не знала, что драконы такие чувствительные. Дай посмотрю, как там твои раны.

Откидываю простынь и осторожно отодвигаю перевязочную ткань.

– Раны плохо затягиваются. Тебе нельзя подниматься, иначе они вновь откроются. Я могу принести…

– Нет, – дракон прищуривает глаза и упрямо смотрит на меня. – Либо помоги, либо я сам.

Гордость. Додумалась тоже предложить такое мужчине.

– Хорошо, – с недовольством вздыхаю. – Но тебе нужно чем-то прикрыть это. – Киваю на его пах.

Бровь дракона ползёт вверх.

– Это? Зачем прятать красоту?

Не обращаю внимания на дракона и иду наверх. Может, найду что-то, чем прикрыть бесстыдство.

Роюсь в шкафу, но ничего подходящего по размеру не нахожу. Только одни бесформенные штаны. Я в них, конечно, утону, но для дракона они будут маловаты.

Всё же беру их и спускаюсь вниз.

Врезаюсь взглядом в Эйдена и замираю…

Эйден стоит на своих двоих, символически прикрываясь простыней.

– Ты совсем рехнулся? – воплю я. – Зачем сам поднялся?

Эйден оборачивается, замечаю ухмылку на его губах. Подхожу к нему
и первым делом смотрю на перебинтованную грудь. Отмечаю её мощность
и рельефность.

А он сильный и хорошо сложен.

Протягиваю ему штаны. Дракон скептически их рассматривает.

– Ты издеваешься? – Переводит на меня возмущенный взгляд.

Даже не пытаюсь скрыть ехидную улыбку.

– Нет, это единственная одежда, которую я смогла здесь отыскать.

– Тогда я голым останусь!

– Нет! – взвизгиваю я.

– Не волнуйся, я не простужусь, – издевается дракон. – А, может, моя нагота заставляет твоё сердечко стучать чаще? – Эйден делает шаг ко мне, я отступаю.

– Не неси ерунды, – одёргиваю наглого дракона.

– Может, у тебя есть возлюбленный?

Молчу и со злостью смотрю на наглеца.

– Не твоё дело.

– Впрочем, не важно, всё равно его образ поблекнет на моём фоне.

Тихо бешусь от ярости и отворачиваюсь.

Слышу шорох отброшенной простыни и неудержимо краснею.

– Если любопытно, то можешь повернуться и посмотреть.

– Всевышняя. В чём же я так провинилась, что ты наслала чешуйчатую кару на мою голову? – шепчу я в отчаянии.

– Я всё слышу, – хохочет Эйден.

– Тогда, может, перестанешь испытывать мои нервы на прочность?

– Не дождёшься. Мне нравится тебя дразнить.

С тоской вспоминаю то время, когда он был без сознания и молчаливый.

– Я всё слышу, – в голосе дракона раздражение.

Оборачиваюсь и не могу сдержать смех. Смеюсь долго, пока из глаз
не начинают идти слёзы.

На Эйдене эти штаны сидят так нелепо, что образ мужественного дракона мигом улетучивается. В моих руках одежда была бесформенной, но на драконе… Штаны доходят до щиколотки и обтягивают словно вторая кожа, ничего не скрывая.