– Думаю, кусочек десерта вашу фигуру бы не испортил, – важно заключаю.

– Но вам это не поможет, Шишкина. Если эта статья выйдет, я буду вынужден расстаться с вами, – произносит он слова, которых я боялась больше всего. – Пока ваши полномочия как шефа-кондитера приостанавливаю. Со следующей недели я приглашу на ваше место другого человека. Она проведёт ревизию вашей работы. И научит готовить Эстерхази, при необходимости.

Казалось бы, я ожидала чего угодно. Но только не такого. Меня словно в живот кулаком со всей силы ударили. От услышанных слов, от обиды и унижения у меня начинают гореть щеки и уши.

– А если я не соглашусь на такой расклад? – стараюсь сохранить лицо, хотя по нему идёт рябь подступающих от негодования слёз.

– Вы знаете, где выход, – без какого-либо намёка на шутку кивает в указанном направлении.

А я даже толком сообразить не могу. Ну как так?

С одной стороны, возникает дикое желание написать заявление. Бросить его шефу в лицо и громко хлопнуть дверью.

Но Шишкины не сдаются. Я не могу просто признать своё поражение и уйти. Слишком много труда вложила в своё имя. В своё образование, чтобы безмолвно принять такую оплеуху.

– Конечно, Георгий Александрович, – цежу сквозь зубы, – знаю. До свидания.

Почему-то с утра дольше обычного укладывала свои каштановые волосы в пучок, от которого к вечеру обычно немного побаливает голова. Пришла в ресторан раньше обычного. И вышла на задний двор попить кофе перед началом рабочего дня.

Стрелец. Не один. И похоже, он здесь не с утра. А с ночи.

Я стояла и с широко распахнутыми глазами смотрела, как шеф вжимает своим мощным телом в стену какую-то девицу. Так страстно, что мне показалось, он готов задрать ей юбку прямо сейчас.

От шока выронила фарфоровую кружку из рук. Стрелец лениво оторвался от зазнобы и перевёл недовольный взгляд на меня.

Господи, он что, со всеми такой страстный, каким был той ночью со мной?

А на что я рассчитывала, собственно? Что вдруг стала для него какой-то особенной, хотя он даже не вспомнил, кто я такая и когда меня видел?

Господи. Вот же дурёха.

Желание рассказать ему о возможном отцовстве испарилось в воздухе.

Развернулась и забежала обратно в ресторан, желая больше никогда в жизни не видеть этого мужчину.

Жаль только, что он мой шеф.

– Шишкина, тебе тут веник принесли, – сообщает охранник Вася, держа в руках действительно что-то похожее на веник.

Пряников никогда не дарил мне цветы. Считал подобное проявление внимания к женщине пустой тратой денег, предпочитая расходовать их на что-то более важное. Например, на новый ароматизатор для своего автомобиля.

Я с жалостью смотрела на погрустневший букет недельной свежести. Может, на него была какая-то скидка, как на продукты с истекающим сроком хранения?

Забираю из рук Васи недоразумение.

«Любимой от любимого. С.»

Моргаю. Похоже, Пряников не потрудился подумать над подписью и доверил это продавщице.

– Что это? – вместо приветствия доносится до меня голос Стрельца.

Оборачиваюсь, прижимая к себе букет.

Очень хочется нагрубить. Сказать, что не его кобелиное дело. Но сдерживаюсь.

– Цветы. От возлюбленного, – задираю нос выше.

– Сочувствую. – По выражению лица шефа осознаю примерно всё, что он думает о моих поклонниках. И их нищете.

5. Глава 5

Я все-таки осмелилась наведаться на приём к гинекологу, которого посоветовала Ладка. И вердикт теста на беременность подтвердился.

– Будем рожать? – с вежливой улыбкой поинтересовалась приятная женщина-врач, глянув на меня из-под очков в тонкой чёрной оправе.

– Конечно, – заторможено кивнула я, сидя на краешке стула напротив неё. И сложив руки на коленках, как нашкодившая школьница.