– С тобой это не связано, – сказал он. – Я просто не мог понять, как после пятнадцати лет дружбы мы вдруг стали неинтересны Джеймсу.

– Это не так. Он больше всего на свете ценит вашу дружбу.

Рэн улыбнулся:

– А я в какой-то момент в этом усомнился. Возможно, потому, что своих забот было много.

Я задумчиво кивнула.

– И я… – Рэн пытался подобрать подходящие слова. – Я еще никогда не видел Джеймса таким, как в последние недели. Мало кто об этом знает, но он долгое время был несчастлив. Его отец подонок, и хотя Джеймс никогда не говорил мне этого, я думаю: будь у него выбор, он бы никогда не стал работать в «Бофорт». Он не может это изменить, но с тех пор, как познакомился с тобой, стал… свободнее. Спокойнее.

Я почувствовала, как щеки вспыхнули румянцем.

– Я хочу, чтобы мой друг был счастлив. – Он посмотрел на меня. – А ты делаешь его счастливым.

Я искала, что ответить, но Рэн еще не закончил.

– Когда Алистер рассказал о твоем исключении, а потом я увидел тебя в Гормси, то просто захотел помочь. Без задних мыслей. Честное слово.

– О’кей, – произнесла я.

– К тому же… – Рэн откашлялся. – Теперь я лучше понимаю Джеймса. Может, это тоже связано с этим.

Я хотела спросить, что он имеет в виду, но мы уже подъехали к участку Бофортов. Рэн опустил стекло, и я ждала, что он нажмет на кнопку звонка у ворот, рядом с которой находился небольшой дисплей – чтобы можно было увидеть, кто пришел. Но, к моему удивлению, он достал из кармашка на солнцезащитном козырьке электронную карту-ключ и приложил ее к гладкой черной поверхности рядом с дисплеем. Ворота начали медленно открываться, и мы въехали внутрь.

Желудок сжался в тугой узел, когда я увидела лимузин у входа в дом.

– Что там случилось? – пробормотал Рэн.

Только тогда я увидела, что багажник машины открыт и Перси грузит туда большие сумки.

Я сглотнула. Что-то было не так.

Рэн припарковался, и мы вышли из машины. В этот момент в дверях появилась Лидия. Она закрыла лицо обеими руками, плечи ее тряслись. Джеймс стоял рядом, обняв сестру за плечи. Он что-то прошептал ей на ухо, на что Лидия кивнула. Эта картина напомнила мне похороны, и мороз пробежал по коже.

Мы с Рэном обеспокоенно переглянулись и двинулись вперед. Но когда подошли к наружной лестнице, в дверях возник Мортимер Бофорт. Его стальной взгляд со всей тяжестью упал на меня, но он не смог помешать мне подняться к Лидии.

Когда Джеймс увидел меня, глаза у него округлились.

– Руби, – прошептал он. – Что…

Я лишь покачала головой и нежно коснулась руки Лидии.

– Лидия, – тихо сказала я.

Она опустила руки. Ее щеки были залиты слезами, но не это было самым ужасным: красные и голубоватые пятна покрывали половину ее лица. Сердце больно сжалось, и я невольно подняла взгляд на мистера Бофорта.

Он же и бровью не повел. Я бы никогда не подумала, что смогу ненавидеть этого человека еще сильнее, чем прежде, но в этот момент мне хотелось броситься на него и причинить ему ту же боль, что он доставил Джеймсу и Лидии.

– Что случилось? – спросил Рэн, переводя взгляд с Лидии на Джеймса. – Для чего эти чемоданы?

Оба выглядели так, словно находятся в шоковом состоянии.

– Лидия, пора, – прозвучал голос мистера Бофорта. Он прошел мимо нас и спустился по ступеням к автомобилю. Затем демонстративно открыл дверцу.

– Папа знает о беременности. Я… я должна уехать, – выдавила Лидия. – К моей тете.

– Беременности? – переспросил Рэн, наморщив лоб.

Джеймс сильнее стиснул плечи Лидии.

– Я беременна, – прошептала Лидия. – От Грэхема Саттона.

Рэн уставился на Лидию, раскрыв рот, чтобы что-то сказать, но снова закрыл его. Очевидно, у него пропал дар речи.