— Тогда мы уже скоро сможем посмотреть на небо, если отвезём Таню домой! — улыбается Ася.

Я смотрю на неё и не могу понять: вроде бы девочка показалась мне пессимистичной, но её настроение быстро изменилось, теперь она сияла и радовалась жизни.

— Да, конечно… Если Таня не будет против…

Багрянский с надеждой смотрит на меня, а я тяжело вздыхаю.

— Скорее всего, там тоже идёт дождь, но если его нет, то мы сможем посидеть на крыльце и полюбоваться небесами…

— Ура! Тогда нужно купить вкусную еду для пикника!

Меня бьёт эта идея наотмашь, и я рассчитываю, что всё-таки дождь будет и в нашей деревне, а Багрянский придумает, как увлечь дочь и отвезти её домой.

Выдавливаю улыбку и думаю, как сильно я вляпалась.

По пути мы всё-таки заезжаем в ресторан, где Багрянский берёт еду на вынос. Аппетитные запахи быстро заполняют салон, и у меня во рту начинает активно образовываться слюна. Последний раз я кушала у бабы Нюры, и теперь голод начинает настойчиво напоминать о себе. Ася с улыбкой смотрит на меня каждый раз, когда живот начинает урчать, а я смущаюсь и отвожу взгляд в сторону. Мне непривычно общаться с ребёнком, я не знаю, как вести себя с ней, чтобы не привыкнуть и не приручить.

Добравшись до деревни, мы выходим из машины. Я ловлю на себе заинтересованные взгляды соседей, примерно представляя, о чём именно они будут судачить в ближайшее время. Начнут перемывать мне косточки и говорить, что я простила изменщика… 

Тяжело вздыхаю, но сплетни — последнее, что волнует меня, поэтому стараюсь не обращать на них совершенно никакого внимания. Куда хуже, что творится у меня самой на душе, и что будет, если я продолжу так тесно общаться с дочерью своей сестры-предательницы.

Мы входим во двор, и я с грустью обвожу его взглядом. Ася немного морщится, поглядывая на траву, которая чуть ли не с неё ростом.

— Я давно тут не жила… Здесь бы всё привести в порядок… Вон там… — показываю в сторону заднего двора, — даже кусты с ягодками есть, но мы до них сейчас не доберёмся.

— Мне тут нравится! — улыбается Ася. — Можно заблудиться как в лесу! Вот только где же мы будем устраивать пикник?

— А это станет проблемой… Можно сесть на крыльце. Я принесу плед, который мы сможем расстелить здесь.

Ася кивает, и я скрываюсь в доме. Всё внутри пропахло сыростью, и я надеюсь, что на солнце от этого запаха быстро не останется следа. Беру свой любимый плотный плед, выхожу на крыльцо и удивлённо застываю взглядом на бывшем: Багрянский снял пиджак, закатал рукава своей белоснежной рубашки и взял в руки косу, которая уже успела заржаветь за эти семь лет. Он скосил некоторую часть травы и теперь смотрит на меня с виноватой улыбкой на губах.

— Извини, что решил похозяйничать, но мне кажется, что здесь просто идеальное место для того, чтобы организовать пикник! — кивает бывший.

Сердце сжимается, и мне тяжело сделать вздох. Стальные тиски сдавливают горло, когда я смотрю на Багрянского и вспоминаю, как он впервые взял косу в руки.

Прошлое настойчиво врывается в мою жизнь, напоминая о том, как в нём было хорошо. До измены, разделившей всё на «было» и «стало».

— Как тут красиво! — восхищается Ася, и я смотрю на неё, пытаясь понять, чем руководствовалась Аня, бросив своего ребёнка.

Или это Багрянский вынудил её так поступить?

Мужчина ставит косу и оттряхивает руки. Он смотрит на меня несколько мгновений, а я сбегаю от его взгляда и спешу расстелить плед на выкошенной полянке.

— Если хочешь, я могу всё здесь убрать, раз уж ты решила жить пока тут…

— Спасибо, но не стоит… Как-нибудь справлюсь сама.