Я сгребла ладонями простыни и сжала ноги, между которых из едва тлеющих углей разгорался настоящий пожар.

Руки мужчины продолжали исследовать мое тело, не спеша переходить к тому, зачем сам же сюда пришел. А я теряла себя в его умелых ласках, и когда его пальцы подобрались к самому главному, без колебаний раздвинула ноги.

И от первого же прикосновения сорвалась на крик.

– А ты горячая штучка, – прошептал он мне на ушко, обведя его языком по контуру и лизнув внутри.

Такое простое действие отозвалось во мне легкой дрожью.

– Очень горячая, – продолжил человек.

А после отстранился, и я разочарованно открыла глаза, увидев, как он с некоторым сомнением поднес пальцы, побывавшие у меня между ног, к носу, обнюхал и лизнул.

– Да ты сладкая! – он удивленно повернулся ко мне. – У вас там медом намазано, да?

Я закусила губу, понимая, что внятно ответить не смогу, но ответ ему и не требовался.

Он  устроился поудобнее на кровати, раздвинул мои ноги шире, а после я почувствовала его дыхание там, где все буквально горело и требовало внимания. Человек не спешил, обнюхивая меня, как животное.

И от этой мысли стало еще жарче.

А когда его язык прошелся у меня между ног, жар стал совершенно нестерпимым. Он разливался огнем по телу, бежал по венам и отдавался пульсацией там, где язык незнакомого мне человека вырисовывал восьмерки и круги, иногда чуть углубляясь, а иногда сменяясь губами.

Кажется, от крика начало саднить горло, но все отошло на второй план, а потом замерло, как лес перед сильнейшим ливнем с грозой. Так же и мое тело на несколько секунд застыло, чтобы после выгнуться дугой. Через него словно прошла молния. Дикий разряд, заставивший потерять контроль, потерять себя и забыть обо всем. Только биться в руках мужчины, продолжавшего держать меня за бедра и дарить ни с чем несравнимое наслаждение.

Это длилось до тех пор, пока у меня совсем не закончились силы.

Я с трудом восстановила дыхание и пришла в себя, первым делом наткнувшись на немигающие темные глаза.

– Я так понимаю, спрашивать, понравилось ли тебе, не стоит, – улыбнулся он, впрочем, без злобы, скорее насмешливо.

Я торопливо собрала края халата.

Удовольствие схлынуло, и стало неловко. Очень неловко.

Мужчина с чувством облизнул губы, а после каждый палец, которым он касался меня там.

– Я вернусь завтра, моя сладкая фейри, – он подмигнул мне и вышел немного скованной походкой из комнаты, оставив меня одну.

Наверное, ему до сих пор плохо, но, кажется, цвет лица стал свежее, и сеточка сосудов не так заметна.

Впрочем, какая мне разница? Главное, пока все идет как надо. Кажется.

***

Эван вышел из комнаты и прислонился к стене, до сих пор переваривая случившееся.

Фейри оказалась красива, как и все фейри. Фиолетовые волосы, большие фиалковые глаза, чувственный рот, аккуратный носик и круглые щечки делали ее образ детским и каким-то особенно порочным. Потому что тело там было совсем не детское. Абсолютно гладкое, с шикарной грудью, тонкой талией и потрясающей упругой задницей, которую так приятно сжимать в руках. А какой у нее вкус… Словно сочный экзотический фрукт, который он когда-то пробовал.

От стояка, кажется, сейчас штаны порвутся. Такого возбуждения Эв и здоровым не испытывал, разве что будучи пубертатным подростком, а чтобы во взрослом возрасте и так…

Он почти бегом, насколько позволял стояк, спустился по лестнице, где его встретил давешний очкарик.

– Господин Лорей? – оторвался тот от книги. – Вы освободились?

– На сегодня – да, – бросил Эв.

– Может, пригласить для вас девушку? – да уж, штаны его выдавали. Надо будет в следующий раз захватить длинный пиджак.