Северянские женщины при чужих людях стыдливы и стараются не проявлять своих чувств, а тут Жихарь смотрел мрачновато и так презрительно кривил губы, будто Белава всего лишь очередная зазноба друга и не более того, что она вконец смутилась и стушевалась. Прощание влюбленных получилось каким-то быстрым, скомканным. Веселин крепко поцеловал Белаву, вскочил на коня и, махнув рукой, тронулся в путь. А она смотрела вослед всадникам до тех пор, пока они не скрылись в густом лесу.

Недвига проснулась, сладко потянулась. Рядом похрапывал хозяин Кутай. Женщина недовольно сморщилась, встала, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить его. Он обязательно должен проснуться сам, иначе изведет всех своих домочадцев придирками и недовольством. И хотя Недвига считалась его любимой женой, доставалось и ей.

Печенеги – дикий люд. Мало кто из них обзаводится семьей, как это принято у большинства народов. Только богатые имеют жен и признают их детей своими. Остальные живут просто: любятся с кем хотят, так что женщины порой сами не знают, кто отец ребенка.

Вообще, жизнь в печенежском стане очень сильно отличалась от той, к которой Недвига привыкла. Главное богатство – это табуны лошадей, крупный рогатый скот, овцы и козы. Разводили и верблюдов, но количество их было невелико. Между собой печенеги не торговали, ремесел никаких не было, награбленное добро забирали себе, а рабов продавали на крупных торгах.

Казалось, богатство само плыло в руки печенегов. Они никогда не думали о корме для животных: зимой и летом ковыль и тирса остаются свежими, и их легко разгрести от снега копытами. Начиная с весны до самой осени по рекам Дон и Итиль[27] следует множество торговых караванов – раздолье для грабежа. Самое великое для печенега счастье – это набег, засада, грабеж или просто война – все для захвата как можно больше пастбищ, добычи и пленных.

Простые печенеги распродавали почти всех пленных. Содержать рабов – это привилегия племенной верхушки: старейшин, вождя, его родственников и особо приближенных. Хозяин Недвиги как раз приходился братом вождю, что и способствовало его быстрому обогащению и желанию иметь подле себя как можно больше привлекательных женщин.

Сам Кутай красотой не блистал: небольшого роста, лысый, нос картошкой, глаза узкие – такие, какие и положены степняку, проводящему больше половины своей жизни на ветру. Ему было уже за пятьдесят, но ненасытность его не знала предела. Возраст не мешал каждую ночь приглашать к себе в вежу жену или рабыню. Последнее время привилегия ублажать мужа принадлежала Недвиге.

Недвига вышла из вежи. Солнце только-только взошло, и еще жара не вступила в полную силу.

Печенежские женщины, первыми начав трудовой день, уже возвращались с полными подойниками из степи, где паслись стада.

Пришла и Тенгиза, поставила два тяжелых подойника в тенек, следом за ней рабыни несли каждая по два подойника. Позади всех приплелась Рута с одним ведром. Она была на сносях, и ей полагалось некоторое послабление.

Тенгиза хмуро взглянула на Недвигу:

– Чего стоишь? Почему костер не разожгла? Голодными хочешь нас оставить? Узнаешь тогда ласку хозяина.

Недвига уже привыкла к вечному недовольству второй жены, не стала препираться и споро принялась разжигать огонь. Рабыни молча разливали молоко по корчагам.

С тех пор как хозяин выделил среди рабынь Недвигу, Рута с ней почти не разговаривала. До этого она считалась его любимой рабыней. Вообще всех удивило то, что хозяин назвал Недвигу женой. Обычно этим титулом он награждал женщин, рабынь или степнячек – все равно, подаривших ему детей. С какой радости он выделил Недвигу, никто не понимал, хотя скрепя сердце и признавали, что она обладала той редкой красотой, которая встречается раз на тысячу женщин.