– Вдовец с тремя детьми, мама? – Шарлотта скорчила гримасу. – Я бы хотела выйти замуж за мужчину, который не был прежде женат. Наше положение ведь пока не настолько отчаянно, не так ли?

– Нет, милая, конечно нет. Я вовсе не хочу принуждать тебя и расстраивать. Я вообще предпочла бы не заставлять тебя идти на этот шаг, но твой несчастный отец не знает, что делать. Если ты не выйдешь замуж и не спасешь нас всех…

– Выйду, мама, – заверила ее Шарлотта. – Прошу тебя, не беспокойся. Наверняка найдется мужчина, который одновременно будет и богат, и понравится мне. Даю тебе слово, все образуется.

– Бедное мое дитя, – горько вздохнула мама. – Не подмени твоя тетя драгоценности, этого, возможно, удалось бы избежать. Мы смогли бы продать их, чтобы покрыть часть папиного долга.

– Я охотно сделала бы это, – согласилась Шарлотта, – но украшения, мне доставшиеся, почти ничего не стоят, поэтому придется выйти замуж по расчету. Я уже все решила и ни за что вас не подведу.

Раздеваясь и пряча мужскую одежду в дальний угол ящика комода, Шарлотта вспоминала тот разговор с матерью. Если бы ее поймали и надругались над ней… Эта мысль была ей совершенно невыносима! Разоблачи ее кто-нибудь, ее репутация была бы погублена, а вместе с ней и будущее семьи. Неудивительно, что Мэтт сильно переживал. Он умолял ее не совершать столь безрассудного поступка, но Шарлотта, как обычно, настояла на своем. Хотя брат и старше ее на три года, у нее характер упрямее. Она, а не Мэтт должна была родиться мальчиком, тем более принимая во внимание ее бесстрашие. Она едва не попала в беду, а беспокоилась больше не о себе, а о будущем их семьи.

Но все прошло хорошо, и Шарлотта почти не волновалась. Ей удалось вернуть поддельное ожерелье, а лорд Гардинг пусть винит себя за беспечность. Ну как можно было оставить столь дорогую вещь на туалетном столике перед вечерним выходом в свет! И вообще, этот человек не заслуживает сочувствия. Мэтт уверен, что Гардинг жульничал в карты, и зарекся играть с ним снова.

Шарлотта намеревалась забыть все произошедшее, как страшный сон.

Леди Стивенс решила нанести визиты своим городским знакомым и хотела, чтобы дочь сопровождала ее.

– Мы нигде не станем задерживаться, а просто оставим визитные карточки, – сообщила она. – На обратном пути заглянем к портному, закажем манто и заберем шали, изготовленные для нас мадам Руссо. Они такие красивые!

Намерениям леди Стивенс было не суждено осуществиться. В первом же особняке, принадлежащем леди Рашмор, они столкнулись в дверях с хозяйкой, которая как раз собиралась уходить. Она настойчиво пригласила их в дом.

– Мы не виделись целую вечность, и я планировала заглянуть к вам после обеда! – воскликнула леди Рашмор, распоряжаясь, чтобы им подали кофе и миндальные пирожные в большую гостиную.

Скоро к ним присоединились сын и дочь хозяйки дома, которые спустились узнать, отчего это мама не пошла за покупками, как планировала. Мисс Амелия оказалась хорошенькой девушкой с личиком в форме сердечка, обрамленным светлыми кудряшками. Она слегка шепелявила. Ее брат Роберт был высокого роста и крепкого сложения, одет он был по последней моде, в рубашку с таким высоким воротником, что едва мог поворачивать голову. Почти все время он проводил, рассматривая свое отражение в большом зеркале в золоченой оправе, а если и заговаривал, то исключительно о лошадях и своем новом фаэтоне.

Мисс Амелия без умолку смеялась и болтала о платьях, которые намерена купить себе в приданое. Она недавно обручилась и теперь не могла думать ни о чем, кроме свадьбы и нарядов. Не прошло и получаса, как Шарлотте, привыкшей говорить с братом обо всем на свете, в том числе о поэзии и музыке, и слушать занимательные рассказы отца о джентльменах, с которыми он обедал в клубе, отчаянно захотелось домой.