– И что это было? – выгнув бровь спрашивает Дмитрий. Он в упор смотрит на меня и даже не думает отводить взгляд, пока я не отвечу.

– Я... Просто... – запинаясь придумываю чего бы сорвать, но мысли не идут, потому что меня прилично колошматит, а сердце барабанит прямо в голове.

– Сбежать, значит, хотела? Думала, за забор сиганёшь и станешь свободной, как птица в полёте?

– Нет, – зачем-то отвечаю я полную нелепицу.

Мужчина начинает движение в сторону дома. Он так и продолжает держать меня на руках, плотно прижимая к себе. Я обвиваю ручками сильную шею. 

– Птичкой ты все же станешь, – продолжает свой монолог спаситель, – вот только сидеть будешь в клетке, как канарейка домашняя или волнистый попугайчик, которым разрешено высовывать клюв наружу только если хозяин позволит. А кто твой хозяин?

– Вы? – ответ вырывается как-то сам собой, помимо воли слетает с губ, вгоняя меня в краску и заставляя жалеть, что на свет родилась.

– Молодец, девочка. Хвалю, – одобряет Дмитрий Борисович. – Но я очень недоволен твоим поступком. Очень недоволен, – для убедительности мужчина качает головой и, кажется, притягивает меня плотнее.

Трясущийся страх начинает отступать. Я даже как-то успокаиваюсь, хотя мне не удалось сбежать. Возможность остаться в живых, а не разбиться или покалечиться, рухнув с высокого забора, кажется сейчас чем-то более важным, чем какой-то шанс на свободу.

Порочная близость дурманит меня. Желание погладить колючие мужские щеки и положить голову на широкое плечо чувствуется так остро, что я с трудом сдерживаю эти позывы. Я так рада, что Дмитрий спас меня, второй раз, если подумать, что забываю обо всем на свете! Даже не придаю значения его словам. Даже не вспоминаю, что этот человек фактически уже продал меня в сексуальное рабство.

– Если снова попытаешься сбежать – накажу. И в следующий раз наказание не ограничится свободой перемещения, это ясно?! Ясно, я спрашиваю? – он снова повторяет, потому что я и не думаю отвечать. Признаться, я даже не слушала. Погрязла по уши в каких-то совсем неуместных романтических соплях. – Алиса! – мужчина с нажимом произносит мое имя.

– Да, да. Конечно, – на автомате мямлю я, лишь бы не злить. Он же говорил что-то про побег?! Да какой уж тут побег?! Уже попробовала – чуть кости не переломала.

Дальше Дмитрий Борисович несёт меня молча. Я уже давно успокоилась и могу идти сама, но почему-то не хочется. После перенесённого стресса мне сейчас так спокойно, так комфортно в его сильных и уютных руках, что я не хочу, чтобы это заканчивалось. Да... Легко же меня, оказывается, подкупить! Вовремя подставь руки, крепко прижми к груди, и я уже готова все простить.

– Они еще внутри? – неожиданно спрашивает Дмитрий.

– Кто? – не сразу понимаю я.

– Шарики ещё внутри? – невозмутимо уточняет спаситель. Я рдею от такого вопроса. У него, что, фишка такая вгонять меня в краску?!

– Да, – тихо отвечаю, не решаясь соврать.

По-моему, мужчина как-то равно выдыхает и ускоряет шаг. Зачем Дмитрий про это спросил? Боится, что я не успею наработать желаемый эффект, пока он будет искать на меня покупателя? Я вдруг больно шлепаюсь с розового облака, на котором мягко плыла весь наш путь до моей комнаты. Какая же я идиотка! Просто дура! Позволила себе наслаждаться близостью этого мужчины, напрочь забыв зачем я здесь.

Провожатый ставит меня на ноги рядом с дверью в мою камеру, а затем придавливает к стене. Руками опирается о стенку, по обе стороны от моей головы. Нависает капканом. Всей своей впечатляющей массивной фигурой. Сердце ухает в пятки. Я забываю что такое дышать! Как это – наполнять лёгкие воздухом. Мне становится стыдно и страшно одновременно. Страх прокатывается по телу неприятной щекочущей волной.