Промелькнула мысль, что для нищего оборванца крикун изъясняется слишком уж гладко, а где-то даже изысканно. И он вполне реально намекал на наследного принца, о котором с самого его рождения ходили жуткие легенды.

Синг развернулся, размышляя, затоптать ли этого купленного «предсказателя» копытами Мальчика или отдать страже. Конь, привыкший к раздолью степи, всегда плохо переживал городскую давку, он попятился, когда кто-то попытался перехватить его под уздцы.

– Досточтимый синг, – мужик уставился снизу вверх перепуганными глазами.

Он пребывал в таком волнении, что не только рискнул остановить синга, а ещё и обратиться без подобающего пиетета:

– Там… Там…

Одной рукой придерживая дрожащие складки на огромном животе, другой он показал на красную крышу здания. Ринсинг знал этот кабак. «Безлунная свинья» имела вполне приличную репутацию.

– И что же – там? – Рин сощурил тигриные глаза, пронзая взглядом посмевшего его остановить.

– Вы должны… Сами… Это нечто! – мужик всем грузным телом осел на мостовую.

И Рин понял, что беспорядочный поток толпы внезапно приобрёл направление и стремительной лавиной движется навстречу. Он убрал из носа заглушки, вдохнул ненавистный городской воздух. От красной крыши явно тянуло чем-то очень опасным. Не противником из плоти и крови, пахло сильным страхом, ужасом до оцепенения, а ещё… Тем, на что синг с патрульным отрядом напоролся накануне в степи Ошиаса.

– Стража! – рявкнул он зычно, но голос потонул в панике. – Где городская стража?!

Никого из блюстителей порядка Каракорума в обозримом пространстве не наблюдалось.

Рин развернул Мальчика к кабаку.

***

Входная дверь вдруг захлопнулась с раздирающим скрежетом. В таверне стало темно, несмотря на торжествующий снаружи день. Юный кабатчик метнулся в укрытие, кляня себя за долгие, ненужные разговоры, помешавшие своевременному бегству.

Сверху, с потолка, вполне телесно грохоча, свалилась огромная тень. Стукнувшись о пол, она резво вскочила на ноги и оказалась среднего роста мужичком с хитрым взглядом и крепкими, натренированными в уличных драках кулаками. Сзади раздался ещё один гулкий стук, и Тинар, оглянувшись, увидел, как с пола поднимаются два выворотника – уже не сельжиты, а явно боеспособные солдаты. Ох, это совсем плохо…

– Я отвлеку их, – тихо сказала Улия. – А вы полезайте в погреб, попробуйте устранить источник нашествия. Думаю, это древни. Чувствую.

– Но…

Она поняла Тинара с полуслова.

– Ты не распознаешь древня… Вот же гадость! Я даже не уверена, что сможешь его увидеть. Но если не заткнуть эту дыру, то зараза будет только распространяться…

Улия вытащила из-за пазухи перепуганного Сёму и всучила Тинару.

– Вот, держи… Он имел с ними дело и знает… Сёма, не строй несчастную морду. Мы всё равно не можем убежать и спрятаться.

Зверёк пискнул с таким отчаяньем, что Тинару тут же захотелось убежать и спрятаться.

– Идите же, – сказала Улия. – Некогда тут беседы разводить.

Тени падали с потолка на пол. Как огромные капли из прорвавшейся трубы. Им нужно было время, чтобы осознать себя в теле, и это давало некоторое преимущество.

– И что нам делать, если мы их найдём?

– А я откуда знаю? – искренне удивилась Улия. – В Тумале мы раза два изгоняли их с помощью тётушкиного молока, но тут нет ни тётушки, ни её прекрасного шоколадного бюста. И те вылазки носили характер пакостных диверсий. Здесь же чувствуется нарастающая мощь какого-то сложного плана. Так что действуйте по обстоятельствам. Главное, перекрыть канал, по которому они распространяют свои жуткие кошмары. И… Тин, я в тебя верю.