На бутылке с «болотной водой» следовало повесить предупреждение, как на пачках сигарет. С черепом и костями. Причем у черепа должно недоставать, как минимум, нескольких зубов, свернута набок челюсть и треснута глазница.

Слася начала шарахаться по вагону быстрее – похоже, ее мозг пасовал перед неразрешимой задачкой, и тело компенсировало это досадное упущение.

Булавы заметались по вагону с ужасающей скоростью.

– Ой! Ай!

– Да чтоб тебя!

Первые два возгласа принадлежали Ламару – младший Мастгури нахмурился еще сильнее и потирал затылок, зачем-то почесывая его любимыми щипцами. Где братья-врачи хранили свои удивительные медицинские инструменты, для всех оставалось загадкой. Только в самые тяжелые или неожиданные моменты в руках у Ламара появлялись щипцы размером почти с него самого, а в руках Эйдигера – скальпель. Поменьше, всего-навсего размером с мою руку, от локтя до запястья.

Последний возглас, произнесенный голосом Вархара, несказанно меня обрадовал. Соседство Эйдигера становилось все более приятным. Тем более что он благородно заслонял меня от «спортивного инвентаря» Сласи своей широкой варварской спиной. Но вот соседство булав, обруча и ленты, чью роль выполняла толстенная кожаная плетка с металлическим набалдашником на конце, выглядело все более обременительным.

Аттракцион «летающие богатырские булавы» давно отбил у меня охоту делить вагон с мрагулкой. Разрушительную силу обруча мы все уже успели познать. И не только мы – супруги Зарзелази тоже. И мне совершенно не хотелось проверять – что может сотворить Слася при помощи «ленты». Ее площадь поражения, судя по длине плетки, была намного больше, чем у булав и «обруча». И что-то подсказывало – во время художеств в гимнастике Слася пленных не берет.

Я не сразу поняла, откуда взялся Вархар. Только заметила, что улыбка Эйдигера стала еще хитрее и шире, а в руке у него промелькнуло нечто вроде малюсенького сотового. Звонка я не слышала, но он явно достиг цели.

– Что тут происходит? Оленька только заснула! Разбудите – покалечу! Трижды… если она испугается – четырежды! – на полном серьезе предупредил Вархар и только после этого опустил взгляд на меня. Бровь проректора, моего начальника, подняла три его родинки на лоб, глаза слегка округлились.

– Я точно помню, что безбилетников мы не брали, – поделился с Эйдигером Вархар.

– Не переживай, – старший Мастгури метнул взгляд на Сласю, и Ламар ойкнул снова – булава упала ему на ногу. – Алиса решила помочь Оле с организацией торжеств. Сообщить вам не успела. Поэтому мы подсадили ее в вагон, когда автобус тронулся, – Эйдигер подмигнул мне, и покрутил пальцем у виска, видимо, иллюстрируя собственный рассказ.

Вархар окинул нашу честную компанию внимательным взглядом, похоже, не без оснований сомневаясь, что она еще и честная.

Слася усиленно закивала, уронила вторую булаву на ногу Ламара, и тот разразился таким многоэтажным пассажем, что даже Вархар удивленно покачал головой.

– Так. В общем. Будем считать, я вам поверил.

Олин муж обвел всех новым, внимательным взглядом – он прямо проникал под кожу, как рентген.

– Я забираю Алису к нам в купе. На всякий случай. Если Сласе захочется потренироваться еще немного… – почти сурово произнес Вархар и призывно махнул мне рукой.

Повторять этот чудесный жест скандру не пришлось. Я вскочила как подорванная и метнулась за ним, подальше от Сласи и ее спортивного инвентаря.

Сзади нечеловеческим ругательством завыл Ламар – видимо, мрагулка и впрямь решила продолжить тренировки.

Я обернулась, и от взгляда Эйдигера – льдисто-голубого, как у героя любовного романа – стало жарко и томно. На долю секунды захотелось задержаться, пообщаться со старшим Мастгури еще немного. Но булавы Сласи, резво заметавшиеся по вагону, убили это желание напрочь.