Канард, быстро сообразив, что незнакомцы появились в пределах графского замка не просто так, а явно в надежде поживиться за счет прибывших на праздник гостей, крикнул срывающимся голосом:

– Плачу тысячу, и вы забираете эту девчонку с собой!

– Плачу еще одну, – задыхаясь от быстрого бега с тяжелой ношей, поддержал порыв брата Маларкей. – И чтобы она никогда не вернулась!

– Убить, что ли? – уточнил подошедший. Он был самым крупным из всей троицы. Двое других разбойников застыли за его спиной, сжимая в руках острые ножи, поблескивающие в лунном свете.

Братья закивали головами. Появился шанс избежать возмездия принцев и трепки от отца.

– И закопать так, чтобы не нашли!

Расторопные мужики, по знаку главаря, подхватили Свон и бросили на дно повозки, укрыв сверху тряпьем. Разбойник взял деньги, но разглядев одежду братьев и поблескивающие драгоценности, покачал головой:

– Надо бы доплатить. Девка-то не простая. Вон на ней платье какое.

Маларкей возмутился было, что оплачено по уговору, и нечего сверху требовать, но Канард начал снимать с себя кольца:

– Не торгуйся, отдай все, – и уже тише добавил, – своя голова дороже.

Как только братья скрылись в кустах, из-за деревьев появились люди в ливреях, по чьим цветам можно было определить, что они из свиты жениха. Крепкие парни подбежали к повозке и запрыгнули на облучок, сменив сидящих там людей. Лошади рванули с места, без задержки миновали ворота и скрылись за деревьями. Теперь только медленно оседающая пыль могла бы подсказать прозорливому глазу, в какую сторону удалились разбойники, но никто из снующих по парковым аллеям за пределы замка так и не вышел. Факельный свет удалялся совсем в другую сторону.

– Повезло нам. Девчонка оказалась просто золотой! – засмеялся главарь. Он и еще трое сидели по краям крытого возка, в центре которого лежала Свон. Ее связали и заткнули рот кляпом.

– Да, почти ничего делать не пришлось, – поддакнул тот, кто еще недавно был в ливрее, – мы только за ней пошли, а тут эти олухи. Еще и деньжат доплатили.

– На дамочке серьги сверкают, надо бы снять. Может, еще какие безделушки есть?  – заметил один из мужиков.

– Сам снимай, если хочешь, – лениво откликнулся другой, – мы и так вдвое больше срубили. Хорошую работенку нам подкинула Аде…

– Тихо ты, разболтался. Девка все слышит! – оборвал главарь.

– Ну и что? Ей все равно не жить. Поразвлечемся и в омут головой! – откликнулся тот, кто приметил серьги.

– Только попробуй, я сам тебя в омут с головой. У меня другие планы. Она мне целая нужна. Уши не порви, когда серьги снимать будешь.

– Никак договор нарушишь, не убьешь?

– То, что я с ней сделаю, похуже смерти будет. Считай мертвая она. Я ее старухе Изре продам.

– О, третий куш! – откликнулся разбойник, управляющий лошадью. – Изра хорошо платит за красивый товар! А сколько она доплачивает, когда привозят девственниц? А девка-то девственница? Может и тут повезло?

– Убедиться хочешь? Тогда и половины денег не возьмем, – предостерег главарь. И добавил: – У Изры свои способы проверки. Нам неведомые.

– А я все-таки поищу, может на ней еще какие безделушки есть? Серьги-то золотые! И смотри как богато украшены жемчугами да алмазами, – сказал разбойник, рассматривая в едва забрезжившем утреннем свете снятые украшения. Потянувшись за ниткой жемчуга и не найдя застежку, просто рванул, порезав шею Свон. Та глухо застонала.

Жемчужины с приятным для слуха стуком рассыпались по дну повозки. Мужики, кряхтя и ругая подельника за торопливость, принялись собирать дорогие бусины.