– Это Первозданные камни, – Даруня, усевшись рядом, достала один и протянула Луне. – Они как губка впитывают желания мага, а потому не должны попасть в плохие руки.

Стелла непроизвольно спрятала свои за спиной. А вдруг она сейчас же пожелает чего–нибудь неподходящего? Например, чтобы принц Генрих передумал и примчался за невестой в монастырь?

– Не бойся. Чтобы камень впитал в себя желание, надо над ним пошептать.

– Заклинание?

– Ну, почти, – кивок монахини получился смазанным, неуверенным. – Ты должна очень сильно захотеть, чтобы твое желание исполнилось. Так сильно, словно от него будет зависеть не только твоя жизнь, но и жизнь дорогих тебе людей.

– Именно так создавалось Кольцо Жизни? Ведь тот маг наверняка хотел, чтобы оно сохранило жизнь его любимой?

– Или чтобы его мать перестала болеть? – монахиня вложила один из камней в руку воспитанницы. – Или дитя, чье сердце почти остановилось, вновь ему улыбнулось? История умалчивает о причине, которая побудила человека создать столь прекрасный артефакт.

– Я очень хочу, чтобы ваши ноги перестали болеть, – ладонь Луны дрожала, а вместе с ней дрожал и Первозданный камень, который был мал, но мог вместить в себя огромное желание.

– Ты забыла, что от старости спасения нет? Камень Жизни не поможет старику, час которого пробил, – Даруня печально вздохнула. На ее слова, будто сопереживая, откликнулся монастырский колокол.

– По ком звонит колокол? – отчего–то царевна была уверена, что его заунывный бой не несет добрых вестей.

– По Артуру Пятому. Он почил сегодняшней ночью, хотя до последнего не расставался с Кольцом Жизни. Эрия в трауре, и мы скорбим вместе с новым королем Эдуардом и его супругой королевой Беатрис. В народе ее больше знают как Свон.

Царевна тоже вздохнула.

«Умер дедушка Генриха».

Захотелось плакать. Она могла быть сейчас там, в королевском дворце, стоять в траурных одеждах рядом с женихом… А теперь она никогда не увидит Артура Пятого – доброго и мудрого короля, о котором читала столько хорошего в хрониках Союза.

***

– Так чего ты желаешь, Луна? – Змей подпихнул ее локтем, возвращая из раздумий в заледенелый лес.

– Я хочу, чтобы мои любимые не болели, чтобы беда обходила их стороной. И чтобы они жили долго и счастливо.

– Здорово. И как вместить все эти желания в Первозданный камень?

– Очень просто. Я сделаю свое Кольцо Жизни.

– Здорово! А что это такое?

– Ты разве никогда не слышал об артефакте, спасающем от гибели? Не читал хроники Союза пяти королевств?

Змей отчего–то смутился.

– Я жил в стране, где меньше всего думали о близких. Меня даже не научили читать. Все, что я должен был уметь, это… убивать и грабить. Мой отец был жестоким человеком. И только сейчас, когда я оказался в монастыре, я понял, что такое дружба.

– Разве ты не дружил со своими товарищами, с которыми отправился в разведку? Мне кажется, без взаимовыручки, без надежного плеча в столь опасном деле не выжить?

– Мои товарищи были настоящими… хищниками. И если ради выгоды им нужно было бы пожертвовать мной, они, не задумываясь, сделали бы это. Я столько видел! Ужасного, грязного, кровавого. Я слишком рано стал взрослым.

– А мама? Разве мама не могла тебя защитить?

– Я даже не знаю, жива ли она. Отец не разрешал говорить о ней. «Настоящий мужчина не цепляется за бабскую юбку!»

– Он не любил ее?

– Мне кажется, он не умел любить. И никто из моего окружения не умел любить. Я понял это только сейчас, – теперь пальцы Луны гладили руку Змея. Он грустно улыбнулся. – Знаешь, я всего один раз в жизни видел, как человека корежит от любви. Это было… в одном дворце. В день, когда мой отец объявил помолвку с пленницей. Она была красива и… печальна. Шла в золотых одеждах по залу и от горя не видела ничего вокруг. А отец торжествовал, потому что человек, закованный в цепи, умирал от бессилия: его любимую отдавали другому, – рыжий издал гортанный горловой звук. Царевна даже подумала, что Змей вот–вот расплачется. – Представляешь, отец знал, как мучается его соратник, с которым он бок о бок провел пять лет, но все равно у него на глазах поцеловал ту женщину. Зло. Больно. Я видел, как струйка крови текла по ее подбородку. Луна! Мы звери! Какими же мы были зверями!