Чья это работа? Такой уровень генетических манипуляций с людьми на всех трех планетах Барраярской Империи был абсолютно противозаконным. Если только с тобой это не сотворили по твоей же собственной доброй воле и на другой планете, но после этого лучше бы переселиться куда-нибудь подальше. Нанья, разумеется, не комаррианка и не барраярка, иначе бы она как-то отреагировала на известное имя и адрес того, кому он отправил кошмарную вазу. Она не просто нездешняя – она здесь живет совсем недавно.

Изящная генетическая конструкция ее компаньонки казалась почти цетагандийской по своей изысканности – но цетагандийцы просто так человеческие новинки не создают. Их эстетические рамки в этом материале весьма жесткие, если не сказать жестокие – с людьми они работают только ради более серьезных и далеко идущих целей. Иное дело, животные – когда цетагандийцы брались за геномы животных или растений, а хуже того – за оба сразу, тут уже никакие законы не действовали. Как вспомнишь, так вздрогнешь! Цетагандийцев он был бы рад вычеркнуть из своего списка, будь они хоть ренегаты, хоть кто угодно. Да что там рад – просто счастлив!

Айвен обвел взглядом погруженную в полумрак гостиную. Он убеждал себя, что не сидит связанный в тесном и темном помещении. Это – просторное и темное помещение, да и не особо темное вообще-то, если учесть, что за окном мерцают огни города. И к тому же на четвертом этаже, высоко над землей. Он вздохнул и продолжил попытки вывернуться из пут. Ноги устали. Мерзкие пластиковые веревки, которыми ему примотали лодыжки к ножкам стула, вроде бы потихоньку растягиваются. Ему, наверное, давно уже следовало бы попытаться сбежать, но эти две дамы притащили его как раз туда, куда он и сам хотел попасть, – в квартиру, и как раз с той целью, с какой он и пришел, – поговорить. Правда, он-то имел в виду дружескую беседу, а не допрос, но как там звучит цитата, которую так любит Майлз? «Никогда не мешай противнику совершать ошибки». Не то чтобы они непременно были противниками. Айвен надеялся, что нет. Вообще-то Бай мог бы быть и более конкретным в этом вопросе, но теперь думать об этом поздновато.

Следующим в списке подозреваемых на предмет модификации тела был Архипелаг Джексона – как планета, так и система. Почти столь же малоприятная гипотеза, которую, увы, подтверждало множество мелких намеков, случайно вырвавшихся у этих двух особ.

На Архипелаге Джексона не было объединенного планетарного правительства – на самом деле они утверждали, что никакого правительства у них нет вообще. Вместо этого всем заправляло пестрое сборище Великих домов – 116 штук, по последней имеющейся у Айвена информации (впрочем, число их постоянно менялось из-за конкуренции и междоусобицы) – и бесчисленные Малые дома. И целью их было не получить контроль над крупными территориями на планете, а подчинить себе конкурирующие компании. Благодаря этому система – или же отсутствие таковой – с малой долей вероятности могла бы сплотить джексонианцев, к примеру, ради крупного военного вторжения в пространство соседей. Но человек, не принадлежащий ни к одному Дому и ни с одним Домом не связанный, оказывался на Джексоне совершенно бесправным.

Айвену нетрудно было представить себе во всех красках множество причин, по которым двум молодым женщинам пришлось бежать с Архипелага. Любой здравомыслящий человек, не связанный с властной структурой – или структурами, – счел бы за благо эмигрировать, будь у него такая возможность. Но вот что реально непонятно – это почему кто-то с Архипелага должен за ними