Я быстро прошёл вглубь парковки, подошёл к дому и прижался к стене. В позвоночнике снова стрельнуло и в висках появились противные молоточки. Почта была темной, нихрена не видать, свет в окнах квартир не горел. Почти. Сжав зубы, я ещё продвинулся вперёд, стараясь ступать неслышно. Вспомнил молодость, как говорится…

На мгновенье мне почудилось, будто сзади кто-то есть, и я резко обернулся и присмотрелся. Но нет, ничего и никого подозрительного не заметил. Нервишки, похоже, пошаливали…

Звуки возни и стоны стали громче, и я прошёл дальше и заглянул за угол. Присмотревшись, различил три тёмные фигуры. Двое из них, несомненно мужчины, запихивали вырывающуюся, судя по всему, женщину в большую машину.

– Давай скорей! – долетел до меня сдавленный голос. – Да не цацкайся ты с ней! А ты, сучка, только пикни ещё, я тебя вспорю сразу по всей длине, от пилотки до пасти!

– Стонать будешь, когда мы тебя жарить начнём в три смычка, – со смешком добавил второй.

Он с глухим звуком ударил жертву по пояснице и она, охнув, затихла, перестала трепыхаться.

– Вот так, – удовлетворённо бросил первый.

Голос был низкий, звериный, с выразительным акцентом.

Они находились от меня в нескольких метрах, под большим разлапистым деревом, скрывающим происходящее от жителей верхних этажей. Да и со стороны дороги тоже ничего не было видно. Прямо в центре Москвы, под окнами жилого дома, хоть и с обратной стороны. Твою же мать! Как это возможно?! Ничего ведь твари не боятся!

Ладно. Два гражданских урода – это раз плюнуть, даже с прострелом в спине. К тому же на таких мразей у меня зуб. Я их на дух не переношу. Мне их порвать хочется, головы пооткручивать…

– А ну, – устало сказал я, делая несколько шагов в их направлении. – Оставьте девушку в покое.

На миг всё стихло. Нет, не на миг… Пожалуй, на пару секунд. Именно столько длилась абсолютная тишина, будто время замерло. Не было слышно ни одного звука. Ни одного… А потом мир снова ожил. Где-то сверчок цвыркнул, где-то машина тормознула, ветерок, листва… Всё стало, как обычно. И тут же мне в глаза ударил яркий свет фонаря. Но я даже не поморщился.

– Девушку оставьте, – повторил я.

– Чего? – услышал я насмешливый голос. – Деда, ты спутал, аптека не здесь, тебе в другую сторону. Иди, пока тебе хронических заболеваний не добавили.

– Я повторять-то не привык, сынки, – хмыкнул я. – Иди сюда, милая. Ты там жива?

– Слышь, старый, дёргай отсюда-на! – вступил низкий звериный голос.

Из-за фонаря, бьющего в глаза, мне их не видно было. Никак не разглядеть.

– Вот ведь шакалы, – чуть прищурился я, и в тот же момент увидел кулак, летящий мне в лицо.

Ну-ну. Рука взмыла автоматически. Блок, удар, резкий поворот и локоть нападавшего согнулся в другую сторону.

– Да не ори, ты ж мужик.

Дикий вопль пронёсся над округой. Я дёрнул парня на себя и заткнул ударом по горлу. В то же мгновенье перехватил кисть второго шакала, вырвал фонарь и этим фонарём наотмашь рубанул ему по роже. Фонарь разлетелся на куски.

– Разве вас не учили, что к пожилым людям надо уважительно относиться? А уж про девушек и говорить нечего.

Хотел пропнуть ему по бубенцам, да спину пожалел. Свою, разумеется. Она и так скрипела, и заставляла лететь искры из глаз. Так что я шагнул к заливающемуся кровью мерзавцу и коротко ткнул указательным пальцем под нос, точнёхонько над верхней губой. Он, не пикнув, тут же рухнул на асфальт.

В доме начали зажигаться окна, и стало светлее. Девушка в чёрной кожаной куртке похоже пришла в себя и поднялась на ноги.

– Ты как, дочка, цела? – кивнул я ей.