Чёрт! Казалось, он готов кончить от одной лишь мысли об этом.

– Ма-а-акс, – испуганно прошептала девушка, – Ты делаешь мне больно.

Разжал руку, понимая, что возможно прижал ладонь девушки к паху слишком сильно… Похотливый дурак.

Она облизнула губы и потупила взор, а Макс выругавшись отпустил полностью девушку и ринулся в свой кабинет, закрывая его на ключ. На лбу выступили капельки пота. Мужчина включил кондиционер и расстегнул полностью штаны. Посмотрел на часы. Ещё есть время.

Освободил каменный член из оков боксёров, и стал водить вверх-вниз, представляя, что это делает Снегелина, при этом мурлыча нежные слова. Ещё чуть-чуть, почти всё…

– Макс Викторович, – раздался за дверью желанный голос и мужчина кончил, сдерживая стон, – господин Лазарев уже ждёт в приёмной.

– Пусть заходит через десять минут, – хрипло выдавил Воропаев, понимая, что так недалеко до ручки…

Он не мастурбировал с подросткового периода…Мужчина посмотрел на руку и тихо ругнулся. Подошёл к столу и открыл чистой рукой средний ящик для документов. Там лежали влажные салфетки, которыми он вытерся и выкинул в мусорное ведро. Открыл настежь окна, включил кондиционер. На всякий случай. Зажёг благовонную палочку, чтобы убрать явный аромат семени, который витал в воздухе.

Воропаев чувствовал себя, как мальчишка, которого застали за этим делом. Он застегнул штаны, поправил одежду и присел на стул, пытаясь справиться с эмоциями. Твою мать! Кажется, он влип и только что это окончательно осознал.

Снегелина

Помидор. Редиска. Яблоко. Кровь. Клубника. Гранат.

Я чувствовала себя красной, как ассоциируемые с этим цветом фрукты, овощи и ягоды. Почему я вообще о них подумала – вопрос. Но меня больше беспокоила реакция тела на выходку этого недобитого самца. Мало того, что груди ныли от недостатка внимания, внизу живота поселилось невыносимое томление, в горле пересохло, а рука ещё помнила ту самую твёрдость, от которой кружилась голова.

Сидела за своим столом и слушала, как Лазарев отбивает ритм по кожаной набивке дивана. Он пытался со мной заговорить, но я была не «алё», пребывая в сказочно-эротическом мире, в котором с радостью бы запрыгнула на Рогатого и поддалась демоническим чарам соблазнителя.

Вот блин ведь! Тело, кого лешего тебе надо? Не было мужика столько времени и не надо! Но нет! Ноги сводит от желания, хотя ей богу, что стоило просить отпустить. Страх? Определённо. Но в основном стыд за свои ощущения. Он взрослый! У него женщин было столько, сколько я раз ногти красила. А у меня? Отсутствие опыта на лицо.

Меня этого немного бесило, потому что чувствовала себя вторым сортом. Не потому, что была разборчива в связях и не могла без симпатии, а потому что, что Макс просто хочет меня трахнуть. Не из-за любви, а из-за отказа. Я ведь ему перечу, постоянно язвлю, игнорирую… Вот он и включил статус «охотник» и нажал на винтовку.

Интересно, а как выглядит его винтовка? Я ни разу не разглядывала член, да я его даже не трогала. В первый раз было слишком больно, грязно и противно, чтобы хотеть продолжения банкета с танцами на общаговском матраце.

– Вы свободны сегодня вечером?

Я подняла глаза на Лазарева и улыбнулась.

– Не свободна, – коротко ответила я, пытаясь преодолеть нервную дрожь.

Но теперь уже от страха. Абрамовы сидят в контакте, а Влас оттуда не вылезает. Поэтому объявление так или иначе увидят, и лучше уж я всё расскажу. Правду, горькую, как редьку.

Макс открыл дверь и пригласил клиента в кабинет. Слава богу! Воропаев выглядел каким-то странным. Во взгляде присутствовал какой-то блеск, а губы изогнуты в снисходительной улыбке. Треснула себя по коленки. Хватит себе надумывать. Всё равно реальность отличается, потому что мужчин понять вообще нельзя. Точнее не всех.