Состояние, при котором во внешне здоровом и процветающем обществе вдруг ни с того, ни с сего появляются признаки этнической «усталости», «вялости», относительной мировоззренческой «пустоты», называется эффектом невидимого этнического спуска.

Для него характерны: снижение энергичности и активности, в т. ч. предпринимательской, постепенный рост самоубийств и суицида, насилия, в т. ч. детского, немотивированных преступлений (когда какой-нибудь благообразный господин вдруг начинает расстреливать из автомата посетителей кафе), странная болезнь «ненормальности» у молодежи, ширящиеся психические отклонения и психические заболевания у населения, выход из-под контроля сексуальных проблем, прогрессирующие пьянство и наркомания и т. п. Можно сказать, что общество не находит себе места. Футбольные болельщики начинают от озлобления крушить витрины магазинов, парламенты провинций искусственно раздувают межрегиональные и даже межэтнические противоречия, только на, так сказать, более «цивилизованном» уровне. А генералы – генералы мечтают хоть что-нибудь сотворить, развязать хоть маленькую «цивилизованную» войну, оправдывая это, разумеется, требованиями демократии (чем же еще?).

Какова природа этого процесса? Она связана с динамикой коллективного бессознательного. Вернемся опять к Л.Н. Гумилеву. По его теории пассионарности вся жизнь этноса укладывается в длину этнической волны, причем чем старше этнос, тем он культурней, цивилизованней. Молодые этнические группы более горячие, более жизнеспособные, но вместе с этим знают о мире куда меньше, да и культуру и искусство имеют неразвитую.

Этнопрогностика добавляет: старые этносы лучше заботятся о детях и стариках, поддерживают науку, имеют хорошо налаженную экономику. Молодые – живут «одним днем», легко относятся к разбазариванию средств, т. к. верят в то, что все равно выживут в этом мире – сил-то много! Вместе они уравновешивают друг друга, потому что «молодежь» динамична и маневренна, легко перестраивается, а «старики» – хранители опыта, но при этом очень тяжелые на подъем.

«Молодежь», разворовывая нередко собственную страну, порождает периодические обвалы в мировой экономике, но психологически легко выходит из кризисов, тут же забывая о них. «Старики» же так и не могут остановить свою первоначально устойчивую и «правильную» экономику, расшатавшуюся в результате «молодежных» безобразий, входят в стагнацию и депрессию, тем самым уступая дорогу взрослеющим молодым этносам.

У молодых (фаза подъема) коллективного бессознательного мало. Мало и комплексов. Бессознательное носит поверхностный характер, в быту преобладают запретительные команды (или запретительный стандарт поведения): «Это нельзя!», «Так не делать!» и т. п. С течением времени бессознательное копится, что является естественным следствием долгой жизни с ее трудностями, горестями, проблемами. Новое бессознательное напластовывается или наслаивается на предыдущие «оболочки», пока самая нижняя из них, бывшая когда-то поверхностной, не становится глубинной. Т. о., все запретительные команды переходят в сферу глубинного.

У стариков (фаза спуска) коллективного бессознательного уже много. Много и комплексов. В быту преобладают предписывающие команды типа: «Ты должен этого добиться!», «Необходимо поступить в университет и заработать миллион!» и т. п. На первый взгляд, кажется, что общество стало гораздо разумней и культурней и отказалось от запретов по пустякам. Но почему? Потому что запретительные стандарты уже заложены в людях с «молодых» времен, а теперь к ним вдобавок присоединились и предписывающие. Такие люди будут полностью опутаны тысячами условностей, сковывающими их и заставляющими действовать в рамках определенной жизненной «программы».