– Не бойся, малыш, она заперта – бормочет Исаев севшим голосом, утыкаясь носом в ложбинку между грудями. – С ума сойти, я даже не подозревал, насколько ты чувствительная.

Откуда-то с улицы доносится шелест листвы – порывистый, будто дерево трясут, оттенённый цветистыми матами сводного брата. Ненавистный голос ударяет в голову, струится по венам, щекочет каждую мышцу и вместо того, чтобы остудить желание, необъяснимо накаляет его градусы. Димка, чутко уловив моё состояние, тягуче всасывает кожу у ключицы, срывая с моих губ тихий стон, затем ещё один умоляющий и громкий:

– Пожалуйста... Давай сделаем это. Сейчас.

– Хай, кролики, – звучит жизнерадостно со стороны окна. Мы с Исаевым чуть не сваливаемся с кожаного дивана, потому что на подоконнике с невиннейшим видом восседает беззаботное чучело, волею маминого сердца назначенное на роль моего старшего брата. Впрочем, четыре года разницы не сильно прибавляют ему мозгов, ибо в свои двадцать три Мирон умудряется оставаться клинически безалаберным. Двумя словами: типичный мажор. – У вас минута на то, чтобы привести себя в порядок, иначе мангальная твоего бати догорит дотла.

– Мир, какого хрена? – растерянно возмущается Дима, торопливо помогая мне оправить юбку. Удачно он всё-таки не успел стянуть джинсы, эпичная была бы картина. Достаточно того, что я сгораю со стыда, не попадая пуговицами в петли расстёгнутой блузы.

Мерзавец снова это сделал – снова испортил наши планы.

– Друг, ты пренебрёг гостями ради перепиха, – патетично указывает гад в мою сторону ополовиненной бутылкой Джек Дэниэлса. – Мне пришлось в одиночку спасать вечеринку. Народ требовал зрелищ, знаешь ли.

– И ты поэтому решил спалить мангальную? – подрывается к двери побледневший Дима. Учитывая крутой нрав его отца, шансы избежать серьёзных финансовых санкций примерно ноль целых, одна десятая.

– Нет, я всего лишь провернул фокус со стаканом воды, вылитым в кипящее масло. Кстати, в видеороликах всё намного невзрачнее, – ржёт Мир ему вслед, с обманчивой беспечностью прикладываясь к бутылке. Артист! Если присмотреться, то можно увидеть, как пальцы его второй руки грозят раскрошить край подоконника, но кроме меня присматриваться некому. Упрямый Исаев слышать не хочет ни о каких планах не менее упрямого друга нас разлучить.

Холодея от перспективы остаться с псевдо-родственничком наедине, неуклюже шаркаю ногой и пытаюсь задвинуть стринги под диван, мечтая как можно скорее сорваться вслед за Димой, чтобы не давать лишней возможности над собой издеваться.

Поразительно, насколько проворнее оказывается в итоге выпивший Мирон. Я и моргнуть не успеваю, как его рослая фигура встаёт в дверном проёме, отрезая единственный выход из комнаты.

– Не так радостно, Машенька, – недобро кривятся в улыбке полные губы. – Может, хватит от меня бегать? Поговорим по душам.

2. Паучонок

Я всё ещё не теряю надежды спастись, ни когда с характерным щелчком запирается межкомнатная дверь, ни когда июльский ветерок обдувает вечерней прохладой мои горящие щёки. Путь наружу теперь один – в окно второго этажа, то самое, через которое так не вовремя влез мой сводный брат. Не отправит же он меня в последний полёт? Для этого здесь как минимум слишком низко.

Вседозволенность, конечно, кружит голову, но не настолько же! Хотя о чём это я? Разбалованный оболтус теперь не просто прожигатель папиных денег, а совладелец стремительно развивающейся строительной компании "АрЕС" – Арбатовы Егор и Станислав – упокой Господь светлую душу старшего из братьев. Именно скоропостижная смерть отца стала главной причиной возвращения в родной город Мирона.