- Да нормально всё будет, мам, - также шёпотом ответил ей Тихон. - Я же умный, а не сильный. Закончу учёбу, устроюсь писарем, найду себе жену, воспитаю детей, научу их уму-разуму и спокойно состарюсь в окружении внуков. Отличный план на жизнь, я считаю.

- И правда, - еле слышно рассмеялась княгиня. - Замечательный план.

Потом отстранилась и продолжила:

- Дочку Ольгой назови. А сына - Петром. И вот, - открыв небольшой проход, княгиня достала из прорехи пространства нижнюю рубаху из выбеленного льна, обильно расшитую обережными знаками. - Мой прощальный подарок тебе. Как раз вчера закончила. Думала, поздравить с приобретением дара, а вот как вышло. Носи, не снимая.

- Благодарю, - с трудом сдерживая ком в горле, прошептал Тихон, прижав рубаху к груди. - Я... Запомню. И... Всё выполню. Обещаю.

- Да, - твёрдо сказала великая княгиня, отходя на шаг от сына боярского. - Выполни свой план. И данное обещание.

А потом создала проход и исчезла в нём. Тихон же ещё пару минут стоял, смотрел на рубаху, словно окаменел. Лишь услышав шорох за дверью смог отмереть и начать быстро переодеваться.

* * *

Вышел Тихон из комнаты минут через десять после того, как в неё зашёл. И выглядел он теперь, как типичный южанин: яркие синие шаровары, заправленные в добротные сапоги, чекмень вместо зипуна, того же насыщенного синего цвета, из плотного сукна до середины бедра. Ещё шелковый кушак, которым этот чекмень подвязывался. Ярко-красный, длинный. Хорошо хоть сапоги не красные, а обычные, коричневые. Ну и кафтан, куда без него? Но покороче, чем привычный Тихону, всего чуть ниже колена. А, шапка, точно. Хотя, скорее колпак*. Из толстого сукна, сужающийся кверху, с отворотом и прорехой спереди, украшенной двумя серебряными пуговицами. Для Тихона смотрелось... Необычно. Он привык к шапкам-тафьям*, расшитым так, что не видно парчи, из которой она сделана. Да ещё к мурмолкам*, отороченным редким мехом.

В общем, наряд у Тихона был простым, но не дешёвым. Свой костюм с купели и рубаху, подготовленную Василисой Никитишной, Тихон свернул так, чтобы расшитую рубаху не было видно. Нет, дома-то он названным родителям всё расскажет, нельзя такое скрывать от тех, кто взял на себя ответственность за его благополучие. Но это дома. И только им.

А его заждались. Вон, в глазах Василисы Никитишны... Нет, просто матушки. Хватит. Что было - то прошло. Так вот, в глазах матушки беспокойство, в глазах батюшки - лёгкая растерянность. Ну да, прощание с великой княгиней заняло время. А потом и сам Тихон ещё подвис... Гм... Задумался, да. И как бы отговорится?

- Я точно правильно всё надел? - с неуверенностью спросил Тихон. - Просто первый раз вижу такой фасон, не знаю, не перепутал ли чего.

- Правильно, Тихон, не переживай, - ответил ему Глеб Гориславович, то есть батюшка. - Идём, я предупредил путевого князя, он уже готов открыть проход.

Да-да, целый князь - и всего лишь открывает портал, связывает две точки пространства-времени. И всего лишь для того, чтобы семья детей боярских смогла оказаться дома не через несколько недель, как было бы в случае с путешествием на повозке, а через несколько минут. Потому что любой одарённый у них в великом княжестве - князь, на службе у Рода. Создатели зачарованных колец и брони - тоже князья. Хоть и работают в мастерских слободах или вообще за городом.

- Но если бы ты застегнул кафтан, то кушак надо было бы поверх, - поправляя колпак так, чтобы он не закрывал лоб, сказала матушка. - Ох, идём, а то Глеб Гориславович уже заходит в зал.