. Позднее осенью большое количество партийных работников и сотрудников НКВД, спасшихся бегством или эвакуированных с оккупированных территорий, стало одним из важных источников пополнения рядов. По всей видимости, этих людей направляли в партизаны отчасти благодаря их связям, а отчасти для искупления «грехов» за бегство от противника. Аналогично, значительное количество направляемых в тренировочные лагеря осенью отбирали среди солдат Красной армии, оказавшихся отрезанными от своих частей, но оставшихся на советской стороне, тогда как летом большинство рядовых набирали из числа уже призванных в Красную армию.

Можно предположить, что отобранные члены партии подробно инструктировались партийными чиновниками по политическим и военным вопросам порученного им задания, а их техническая подготовка проводилась под руководством офицеров Красной армии и НКВД. Она длилась около двух недель и включала в себя обучение навыкам обращения с взрывчатыми веществами и парашютные прыжки. Но поскольку особый упор, по всей видимости, делался на призыв радистов и других технических специалистов, необходимых партизанским группам, углубленной подготовки во всех областях не требовалось.

После подготовки новобранцев разбивали на небольшие, численностью меньше взвода, группы, имевшие командира, комиссара, других офицеров, в их составе обязательно был радист и другие специалисты. Офицеры назначались из военнослужащих младшего офицерского состава Красной армии. Из тренировочного лагеря такие группы направляли в штабы Красной армии, – по всей видимости, фронтовые штабы, – где они проходили дополнительный инструктаж и им выделяли район для действий, куда их забрасывали на парашютах[121].

По достижении района группы парашютистов прежде всего пытались наладить контакт с лояльными к советской системе лицами, чьи имена им сообщали перед заброской на оккупированную территорию. Часто эти люди являлись членами подпольных партийных организаций, и многие из них исчезали в течение нескольких недель после эвакуации советских сил из этих районов. Еще чаще они были мелкими чиновниками или простыми членами партии, не проявлявшими особого стремления подвергать себя риску участия в сопротивлении, но их тем не менее удавалось убедить сотрудничать с заброшенными на парашютах группами. Для организации такого сотрудничества группы парашютистов наделялись полномочиями по руководству всеми имеющимися в районе их действий партийными и советскими организациями, в том числе и существовавшими партизанскими отрядами. Они также выступали в роли представителей центральной власти, в частности командования Красной армии. Не менее важным, по всей вероятности, было и наличие у этих групп средств связи с последними.

Группы парашютистов приступали к созданию сети агентов из сторонников советской власти и использовали их в качестве вербовщиков или рядовых членов партизанских отрядов. Но большинство рядовых партизан набиралось из отрезанных от своих частей красноармейцев, для которых авторитет находившихся среди парашютистов офицеров Красной армии, представлявших Верховное командование, был особо важен. Однако в течение нескольких месяцев до начала зимы группы парашютистов не смогли организовать крупномасштабного партизанского движения, а главным образом занимались налаживанием контактов с местными сторонниками советской власти и скрывающимися в лесах группами красноармейцев. В декабре крупное поражение немцев на подступах к Москве существенно повлияло на взгляды большинства населения оккупированных территорий.