Помимо своей ценности в качестве испытательного полигона для кадров аппарата партизанское движение обладало огромным потенциалом для использования его режимом в качестве вдохновляющей легенды. О том, что режим распознал такой потенциал, свидетельствует огромное количество выходящих книг о партизанах. Совершенно ясно, что публикация документов, мемуаров и рассказов о партизанском движении тесно связана с изменением «генеральной линии» коммунистической пропаганды и имеет отношение к сильному соперничеству внутри советского режима. Подробное исследование такой связи потребовало бы более пристального изучения, анализа содержания и тем, затрагиваемых в книгах, вышедших в разное время. Такое исследование также должно было бы включать тщательное сравнение пусть и небольших, но часто крайне примечательных текстуальных различий нескольких изданий одной и той же книги. За неимением такого подробного исследования представленные ниже наблюдения в определенной степени отражают личную точку зрения автора, но они все же дают возможность понять основные направления изменений в литературе о партизанах.

Во время и сразу после войны произведения о партизанах стремились рисовать это движение как народное патриотическое восстание против немцев. Хотя партизанское движение никогда не описывалось как спонтанное, роль партии и НКВД в руководстве партизанским движением затушевывалась. Подобная трактовка, похоже, полностью отвечала генеральной линии советской пропаганды, делавшей упор на всенародном патриотизме, пока существовала необходимость использования любых средств для сплочения советских людей против немцев. К 1946 году режим, по всей видимости, почувствовал, что пришло время сместить акценты на исключительную важность партийного руководства и идеологии. В течение двух последующих лет (в рамках того, что получило название «ждановщина») несколько вышедших ранее работ были подвергнуты критике за отсутствие в них упоминания о решающей роли партии в организации и руководстве партизанским движением. Акцент на тесной связи партизанского движения с партией имел прямое отношение к престижу А.А. Жданова, под чьим руководством проводились особо успешные партизанские операции в Ленинградском регионе. Но к началу 1948 года Жданов утратил свое влияние, в августе того же года он умер. Кое-что указывает на то, что покровительство Жданова бывшим партизанам способствовало его политическому закату[106].

В восточноевропейских странах-сателлитах Советского Союза в период с 1948 по 1953 год принадлежность коммунистического лидера к партизанам могла вызвать подозрения в его «буржуазном национализме» и «титоизме». Несомненно, основной причиной такой подозрительности стали расхождения во взглядах с югославскими лидерами, отстаивавшими точку зрения, что партизанская война является наилучшим средством для прихода коммунистических партий к власти. Следует, однако, отметить, что бывшие лидеры словацких партизан, находившиеся во время войны полностью под советским, а вовсе не югославским влиянием, подвергались в тот период особо интенсивным чисткам. Внутри Советского Союза бывшим партизанам приходилось проявлять осторожность. Наиболее яркий пример той опасности, которую влекло за собой прославление подвигов партизан и подпольщиков, связан с Д.М. Медведевым, чья успешная партизанская карьера первоначально способствовала его реабилитации после споров с высокопоставленными сотрудниками НКВД. В 1952 году Медведев в одном из украинских журналов опубликовал под названием «На берегах Южного Буга» подробный рассказ о деятельности Винницкого подполья. Серия его статей подверглась резкой критике в одной из винницких газет за прославление людей, якобы являвшихся «фиктивными», а отнюдь не настоящими героями подполья. В феврале 1953 года, незадолго до смерти Сталина, эта критика была подхвачена таким влиятельным изданием, как «Литературная газета». После смерти Сталина произведение Медведева, по-видимому без изменений, было опубликовано отдельной книгой тиражом в несколько сотен тысяч экземпляров. В предисловии редакции к одному из изданий говорилось, что написание книги «потребовало не только огромного труда, но и гражданского мужества. Когда Медведев приступал к работе над книгой, в истории Винницкого подполья было много неясного, а отдельные его участники подвергались необоснованным обвинениям»