- У меня быть все. Все, чего хотеть. И отец говорить, что посадит рядом. Что я наследовать, - она ударила в грудь кулаком и едва не упала. – Он дать мне другое имя. Мальчик. И сказать всем, что я мальчик.

Миха переглянулся с Джером, который тоже выглядел несколько озадаченным.

- Так надо. Император править. Кровь. Он водить меня к предкам. Тайна. Первая пирамида. Гореть огонь. Я дать свою кровь. Кровь принять. И предки сделать… - снова непонятное слово, и теперь уже надо бы запомнить, потому как чуется, что сделали предки чего-то такое, о чем стоило бы знать. – Я получить сила. А мама заболеть.

- Погоди, - Миха тоже оперся на ограду. И гуси зашипели. Здоровые твари, однако. – То есть, твой отец отвел тебя куда-то… в особое место, где провел ритуал, который дал тебе способности?

Кивок.

- Сделал это тайно, хотя…

- Думаешь, тайны не получилось? – поинтересовался Джер и поежился. – Не люблю гусей. В детстве на меня такой налетел. Так чуть глаз не выклевал. В комнату подкинули.

Кто подкинул, уточнять, пожалуй, не стоит. Но на вопрос ответил.

- Император ведь. Он не сам по себе. Рядом постоянно охрана. И слуги.

- Рабы, - подсказала Ица.

- И они были?

Кивок.

- Несли, - она загнула пальцы. – Хранить. И еще помогать. Наверх. И жертва нести. Без жертва к богам нельзя. Даже Императору. Порядок.

- Так себе тайна, - оценил Джер. – Или рабы проболтались, или охрана… или вообще соглядатаи. Моя мачеха платила некоторым рабам, чтоб они за мной приглядывали. Издалека. Они и приглядывали. Вечно доносили, куда хожу и что делаю.

Ица подумала и опять кивнула.

- Он прийти. Потом. Тот жрец. Нинус. К мама. И говорить. Долго-долго. Она спорить. Он хотеть забрать меня. К себе. И говорить, что никто не узнает. Что будет другое дитя. Как я.

Она провела рукой по лицу.

Зеркало. То, о котором жрец упоминал. Хитрый засранец, однако. Интересно, впрочем, что пошло не так… когда… ведь если Миха правильно понял, то по изначальной задумке подмена занимает место Ицы, а сама Ица попадает в заботливые руки жрецов.

- Я слушать. Тихо, - Ица указала на уши. – Мама так сказать. И сказать, что нельзя верить. Совсем. Я не понимать. Мама говорить ему, что нет. Она не отдать меня. И отец не отдать. И он понять, что я – не я. И что тогда всем быть плохо. Горе. И что они ошибка. Я ребенок. Ребенок не мочь избавить мир от гнева.

Она явно волновалась.

- Конечно, ошибаются, - сказал Миха спокойно. – И хорошо, что твоя мама это поняла. Смерть одного ребенка вряд ли что-то изменит.

Вздох.

И Джер открывает было рот, чтобы сказать что-то, наверняка успокаивающего толка, но тут же закрывает.

- Мама болеть. Он уехать. Нет. Сначала он уехать, а она болеть. Приходить Верховный. И другие. Все смотреть, но никто не знать. Она стать слабой. Совсем. Потом… потом еще хуже. И она понять. Она велеть мне прийти. Принесть. И говорить. Что жрец хотеть меня убить. Что есть Верховный и жрецы. И есть другие. Тоже жрецы. Тайна.

- Тайное общество?

- Да. Они иметь древний свиток. И читать. И там говорить про то, что мир опять гореть. И надо силы. Много. Чтобы щит бога поднять.

А вот про щит бога стоило бы поподробней.

- Что давно. Очень давно. Еще когда мешек жить на земля Цапли, они знать тайну. И уметь делать так, что был бог, - она заерзала и огляделась. – Сложно. Слов не знать. Бог спать. А когда час, он проснуться. И взять щит. Щит поднять. И тогда огонь там, в небе, сгореть. А земля – нет. И бог быть. Долго. Но потом что-то случиться. И бог спать. Его разбудить, но поздно. Мир гореть, - она вытерла нос рукавом. – И щит был слаб.