– Джей, ты меня иногда пугаешь. – Колину не нужно дополнительных стимулов, его и так тошнит этим утром. Он не спал – вообще. Он практически не рискует поднимать глаза, из страха, что увидит еще какие-то доказательства своего сумасшествия.

Он разваливается на части.

Дот вновь наполняет тарелку Джея и вытирает руки о фартук с надписью «БЕКОН ГОЛЫШОМ НЕ ЖАРЯТ».

– Вы же знаете, я с ума сойду, если буду безвылазно сидеть в этом месте.

Тут все замолкают, и Колин прямо чувствует, как оба впиваются в него взглядом, ожидая, как он отреагирует на оговорку Дот. Тот самый сирота Колин, который понятия не имеет, что ждет его в будущем, и, наверное, никогда не уедет из этого маленького городка.

Чтобы сменить тему, он спрашивает первое, что приходит на ум:

– Дот, скажи, а ты когда-нибудь «ходока» видела? – И сразу же жалеет об этом.

Она останавливается с зависшим в воздухе ножом. Сквозь стену кухни Колину слышен топот – из коридора в столовую врываются голодные старшеклассники.

– Надеюсь, что нет, но иногда… Я не уверена.

Ее словам требуется несколько секунд, чтобы преодолеть путь от ушей Колина до той части его мозга, которая способна отыскать в них смысл.

– Так ты думаешь, они все-таки существуют?

Она поворачивается и нацеливает на него лопатку

– Ты опять насчет твоей мамы? Ты же знаешь, я ее любила, как родную дочь.

Джей молчит, вновь обратив все свое внимание на тост по-французски. Ему известно о Колине практически все. И уж точно ему известна история о том, как умерли его родители, и, больше того, ему известно, насколько Колин не любит разговоры об этом,

– Мне просто интересно, – бормочет Колин.

Отвернувшись обратно к плите, в нависшем молчании женщина переворачивает еще пару тостов, а потом говорит:

– Иногда мне кажется, что они – среди нас, вот только мы их видеть не хотим.

Джей смеется, будто Дот пошутила. Но не Колин.

– Может, в остальном я – старая сумасшедшая, но здесь, думаю, я права.

– Что ты имеешь в виду? – Колин начинает разрывать школьную газету на узкие полосочки; он пытается сделать вид, что это – самый обычный разговор. И он не ловит каждое слово. – Ты веришь во все эти истории?

– Не знаю. Все мы слышали о солдате на скамейке и девушке, исчезающей в лесу. – Она задумчиво щурится. – Газетчики любят порассуждать о том, какое это странное место. И школа выстроена прямо там, где похоронили тех детей. Пожар в ту же неделю, как школа открылась. Все мы знаем, что люди кое-что видели, и не раз. Кто-то видел яснее, чем другие.

Потом она тихо добавляет:

– Да кто теперь вообще знает, что реально, а что – нет?

Колин ковыряется у себя в тарелке.

– Так что, ты думаешь, они вообще везде есть? Призраки, духи и все такое? Не только здесь?

– Ну, может, не «вообще везде», но уж наверняка пара-тройка всегда рядом. По крайней мере, так люди говорят. – Колину кажется, что она при этом смотрит в окно, в направлении озера, но он не уверен.

– Если ты их не видела, то откуда ты знаешь? – присоединяется к разговору Джей. – Я такое слышал, закачаешься. Нужно быть совсем сумасше…

Он резко замолкает, быстро косится в сторону Колина и опять набивает себе рот тостом по-французски.

– Если ты думаешь, что в мире мало вещей, которых ты не понимаешь, тебе и вилку доверить нельзя. – Тихий смешок Дот смягчает ее слова.

У Колина вдруг появляется мерзкое ощущение в животе, будто у него все внутренности растворились. Он не знает, что хуже: если бы он потерял рассудок или если бы истории, от которых он отмахивался всю жизнь, на самом деле оказались правдой. И если Люси может быть мертва.